Пьем до дна

Мгновение серого зобвения, мгновение блестящего металла; помещение, в котором дважды видел Лииалии; потом быстрый подъем в отрытом воздухе, все мимо меня летело вниз, в ушах звучало биение сильных крыльев. Все происходило очень быстро, я не сразу осознал, что лечу вверх в руках человека-птицы, что по обе стороны от меня Лииалии и Фентон, которых несут так же, и Антил в руках того, кого он назвал Сеела; Антил по-прежнему сжимает в руках китор.

Мы летели вверх, словно подброшенные пружиной. К счастью, подумал я, потолок той камеры оказался открытым. Но, конечно, Антил открыл его, чтобы пропустить тафетов. Это было частью его плана.

Улей Поста Слушающих уходил вниз от нас. Под нами расстилался улей Ташны.

И тут под нам раздался взрыв, из земли вырвалось голубое пламя подбросив в воздух развалины Поста Слушателей. Эта катастрофа происходила в двухстах ярдах под нами, но нас обожгло и за секунду подбросило вдвое выше.

И когда обломки упали, на поверхности Ташны, там, где стоял Пост Слушателей, стала видна воронка, в которой могли уместиться пятьдесят лузанов. Но мы, против которых был направлен этот взрыв, были высоко, так высоко, что город под нами казался детской игрушкой; мы выровнялись и по горизонтали полетели к горизонту, над которым уже поднимались крепостные стены Калинора.

Последним, что я увидел от Ташны и ее жителей, была крошечная фигура Ванарка на площадке для лузанов. Ванарк стоял возле какого-то большого механизма, очертания которого я не мог рассмотреть, и в бессильном гневе вздымал руки.

Я бы многое дал за то, чтобы в моих руках оказалось устройство для подслушивания мыслей. Я мог только представить себе его мысли. Если бы он не превратил в ничто шестерых молодых суранитов, если бы не произвел этот бесцельный взрыв, мы могли бы стать жертвами алых лучей коретов.

Полет, которого не испытывал ни один человек! Мы лежали в сильных, но мягких руках, слышали биение крыльев тафетов; потом мы по длинной наклонной линии опустились в Калинор, и все было кончено.

В Калиноре есть белый сверкающий храм, в котором тафеты поклоняются своему богу, очень похожему на того, кто некогда в Галилее призывал любить человека. В этом храме есть алтарь, окруженный светом мириада свечей, так что он сверкает, как звездная пыль, в спокойной полутьме собора.

[Эти алтарные огни по химическому составу отличаются от наших свечей, хотя похожи на них внешне. При горении они не поглощают кислород: запасы этого поддерживающего жизнь газа в пещере ограничены. А.Л.З.]

В этот храм Антил привел нас: Лииалии, Фентона и меня – после приземления. После того как он склонился и поблагодарил бога за наше спасение, я спросил его об этом алтаре со свечами.

– Это храм Памяти, – ответил он. – Когда тафет умирает, мы зажигаем здесь свечу в знак памяти о нем.

– Белую свечу. А что это за две зеленые почти догоревшие свечи? И те зеленые свечи, которые сейчас при нас зажигаются?

– Это, – ответил молодой человек, – память о двух суранитах, которых мы вынуждены были убить при попытке захватить ра Налину как заложницу, и о тех суранитах, которые погибли при нападении на Ташну.

После этого я совсем не удивился, узнав, что в Калиноре нет Закона, но что каждый из его жителей ведет себя по отношению к соседям так, как хотел бы, чтобы вели себя с ним. Двери всех домов здесь всегда открыты, убежище и бесплатная еда предлагаются всем вошедшим. Они должны так же экономно тратить ресурсы, как сураниты, потому что тоже живут в закрытой экономике Мернии, но алчность тафета ограничивается только его совестью.

Таковы люди, к уничтожению которых призвал Нал Сура. Люди, которые, когда я пишу это, ждут разрушения стен своей крепости. У этих людей есть Воля, но нет оружия, чтобы защитить ее, потому что они люди мира.

Глава VIII

Продолжение рассказа Хью Ламберта

Я мог бы страница за страницей рассказывать о чудесах Калинора и о его замечательных жителях. Но я должен продолжать свой рассказ. У меня мало времени, и мою руку может остановить смерть.

После поклонения в храме Антил привел нас в белое здание – дом его и Сеелы. И почти сразу здесь начался военный совет.

Я хотел расспросить об армии живых мертвецов, которых показал мне на экране Антил, но на это не было времени.

– Наши разведчики докладывают, что сураниты поразительно быстро восстанавливают мосты. – Сеела сразу перешел к главному. – Когда кончится эта ночь, они будут готовы к нападению.

В этом тафете было то сияние, которое я заметил в его приемном сыне, только более мягкое, более хрупкое.