Пение под покровом ночи. Мнимая беспечность

— Возможно, если бы с самого начала всё пошло иначе, он бы передумал и не допустил бы этого.

— Да. Оно, конечно, возможно. Но так вышло, что ему пришлось защищаться. Чарльз был вынужден импровизировать. Наверно, то был сущий кошмар. Ему стало плохо с сердцем, и его временно разместили в гардеробной. Он улучил момент, когда остался там один, прошел через сообщающуюся дверь в спальню, вылил ядовитую жидкость из флакона в унитаз, тщательно прополоскал его и наполнил остатками духов из подарочного флакона.

— Но откуда вам знать? — удивился Ричард.

— Как только он вернулся, в гардеробную вошла старая Нинн. Она решила, что Чарльз был в ванной комнате, зашел туда по нужде. Но позже, когда я стал рассуждать о своей версии с использованием распылителя для духов, Нинн вспомнила. Она заподозрила, в чем тут дело, потому что от него сильно пахло духами «Врасплох». Так сильно, что когда в открытых дверях в гардеробную возникла Флоренс, она подумала, что это пахнет от Нинн. И что именно старая нянька занялась приведением тела покойной в порядок, а Флоренс считала, что эта услуга по праву принадлежит только ей.

— Бедная моя старая Нинн! — воскликнул Ричард.

— Она, как вам известно, была не в лучшей форме. Хлебнула лишку. И Флоренс, пребывающая в гневе и печали, готовая обвинить всех и каждого во всем, сделала несколько оскорбительных замечаний в ваш адрес.

— Фло была предана лишь одному человеку на свете, — пробормотал Ричард.

— И Нинн тоже. Она страшно перепугалась. И вечером зашла в кабинет, куда перевели лежачего Темплтона, и пригрозила ему, что если на вас падет хотя бы тень подозрения, она всем всё расскажет. Чарльз был очень слаб, но все же сделал попытку наброситься на нее. Ей пришлось защищаться. И тут сердце у него не выдержало, он упал и умер.

— Просто невозможно поверить, — сказал Ричард, — что люди, которых ты любил, способны на такое… И страшно жаль Чарльза, он умер такой ужасной смертью.

— Но разве так было не лучше для него? — спросил Аллейн. — Лично я считаю, что лучше. Потому что, как вы понимаете, мы бы все равно докопались до истины. И его отдали бы под суд. А теперь на предварительных слушаниях жюри присяжных вынесет решение, что это был несчастный случай. И отдельным пунктом будет указано об опасностях применения яда для вредителей комнатных растений в закрытых помещениях. Вот и все.

— Да, так лучше, — произнесла Аннелида и после небольшой паузы добавила: — Наверное, можно сказать, он осуществил свое возмездие и сам был за это наказан? — Она обернулась к Ричарду. От него исходило ощущение силы, в глазах светилась неподдельная нежность. — Мы ведь с тобой справимся, — сказала она, — с тем, что нас ждет впереди. Ну, скажи, справимся?

— Уверен, что да, дорогая, — отозвался Ричард. — Мы должны, верно?

— Вы пережили нешуточное испытание, — заметил Аллейн, — и это будет сказываться еще какое-то время. Это случилось, и забыть такое просто невозможно. Но со временем боль утихнет.

Он увидел, что Ричард не слушает его. Обнял Аннелиду, целиком поглощен только ей.

— Так оно и будет, — пообещал Аллейн, на которого никто не обращал внимания.

Он подошел к Аннелиде, взял ее за руку:

— Это правда, поверьте мне. Он со временем оправится. На мой взгляд, ему не в чем себя винить. А это, — добавил Аллейн, — обычно служит большим утешением. Доброй вам ночи.

V

На похоронах мисс Беллами все было так, как она себе и представляла.

Здесь собрались все рыцари и дамы, и, разумеется, руководство, и Таймон Гэнтри, который так часто задействовал ее в своих постановках. И Берти Сарацин, который создавал эскизы ее костюмов еще с тех незапамятных времен, когда она играла лишь эпизодические роли. И Пинки Кавендиш, вся в слезах, и Морис, очень важный и элегантный с неподвижной верхней губой.

Были тут и какие-то совсем незначительные люди: ее старая нянька Нинн с лицом, похожим на башмак, и Флоренс с букетиком примул. Толпы людей, которых Мэри вспоминала с трудом, но которых, как писала журналистка из дамского журнала, она успела озарить бесценным своим талантом и обаянием. И не ради того, чтобы прославиться, как подчеркнул в своем выступлении известный священник, пришли они сказать ей последнее прощай и прости. Люди пришли просто потому, что любили ее.

И Ричард Дейкерс тоже был тут, очень бледный и осунувшийся. И рядом с ним стояла тонкая интеллигентного вида девушка.

Словом, были все.

Все, за исключением, разумеется, ее мужа. Странно, но по нему почему-то никто не скорбел. И журналистка из дамского журнала никогда бы и ни за что не вспомнила его имени.

Чарльза Темплтона, согласно его желанию, похоронили тихо и незаметно, в приватной обстановке.