Пенумбра. Шесть готических рассказов.

В принципе, всё было просто. Кто-то просто смахнул все книги с моей полки. Это факт. Наведя порядок, вернув книги на их законное место, я мысленно задался вопросом - как какой-то незадачливый шутник (а я воспринимал это именно как шутку) смог беспрепятственно проникнуть в мою комнату, а после столь же легко покинуть её? Я ведь точно помню, что запирал дверь на засов.

В памяти всплыл странный вопрос Смита о том, не тревожит ли меня что-нибудь по ночам и его не менее странное предписание о том, чтобы я немедленно оповестил его, если вдруг всё-таки что-нибудь случится. То, что это было первое, о чём я подумал тем утром, исходя мелкой дрожью, стоя на шерстяном ковре, было вполне логично. Хоть это было и тяжело, но всё-таки я был вынужден признать, что мой ночной кошмар и слова Смита были как-то связаны. Я предпочёл бы пережить ещё сотню этих таинственных и жутких посещений, нежели единожды обратить к Смиту, с целью выяснить причины этих странных событий.

Стук в дверь прервал мои размышления. Я взял в руки свечу и подошел к двери.

«Впусти меня» - раздался голос Смита.

Я отпер дверь. Он стоял на моём пороге в уличной одежде. Его лицо было бледным... и загадочным. Мне даже показалось, что на фоне царящей вокруг темноты оно, как собственно и его глаза, светится.

Мне стало любопытно, что он скажем мне, и чем оправдает свой визит в столь поздний час. Но вместо этого, не проронив ни слова, он закрыл за собой дверь и почти вплотную подошел ко мне.

«Ты должен был сообщить мне сразу» - сказал он тихим шепотом, уставившись на меня своими большими глазами.

Я пробормотал что-то невразумительное о приснившемся мне кошмаре, но он как будто не слышал того, что я ему говорил. Он не обращал на меня внимания, шарахаясь взглядом по комнате - если движения его глаз вообще можно хоть как-то охарактеризовать. Я заметил, как его взгляд остановился на книжной полке. Тут же я осознал, что сам не в силах отвести свой взор от него. По какой-то неведомой, сверхъестественной причине, в тот момент он полностью завладел моим вниманием. Чёрт побери, почему?! Почему он был здесь, на моём пороге, в три часа ночи? Мои размышления прервал вновь прозвучавший шепот Смита.

« Какое удивительно упорство... Собственные предубеждения идут в разрез с неоспоримыми фактами, отчего вы и чувствуете себя так неуютно» - сказал он, вновь переведя свой взгляд на меня.

У меня перехватило дыхание. Моя кровь застыла в жилах. Что-то было в его голосе, а быть может в интонации.

«Это всё весьма любопытно, - продолжил он. - Но если вы вознамерились поступать так и впредь, вам, я думаю, лучше покинуть этот дом»

Я растерялся. Я не мог подобрать слова, что бы хоть что-то ответить ему. У меня пересохло в горле. Словно загипнотизированный, я смотрел на него и задавался лишь одним вопросом - И что теперь? Что ещё он скажет мне? Я был словно во сне... он вновь попросил меня позвать его сразу же, если что-нибудь случится вновь, затем он прошелся по моей комнате, издавая странные звуки, периодически сочетая их с забавными пассами руками, пока не дошел до дверного проёма. Затем он покинул меня, быстро спустившись по лестнице, после чего шумно запер дверь своей комнаты.

После этого, эта нездоровая ситуация со Смитом вовсе вышла из-под контроля, быстро достигнув максимума в своём абсурде. Спустя неделю, или две, я поздно вернулся к себе после визита к родителям, у которых я провел практически целый день. Было около двух, или трёх часов ночи. Странные и причудливые образы овладели моим разумом, поэтому, погруженный в свои размышления, я прошел мимо двери Смита, даже не вспомнив о нём.

Газовые лампы всё ещё горели, но настолько тускло, что едва ли их свет мог разогнать густые тени, которые отбрасывала лестница, и почему-то они напоминали мне зверей в засаде. Небо заметно посерело - скоро настанет утро. Несколько предрассветных звёзд сияло на небосводе. Дом был нем, как могила, и единственным звуком, нарушавшим всеобщую тишину был шум ветра, гуляющего в проёмах флигеля и в перекрытиях на крыше. Это был порывистый, то внезапно нарастающий, то столь же внезапно сходящий на нет ветер, подобно прибою, от чего тишина, казалось, была ещё звонче, чем это было на самом деле.

Я был всего в нескольких шагах от своей двери, как внезапно меня обуяло чувство тревоги. Это чувство было по большей части подсознательного, нежели рационального характера. Я долго провозился с дверью, пытаюсь дрожащей рукой попасть ключом в замочную скважину. Внезапный приступ паники заставил меня быстро соображать, где я могу спрятаться в случае появления реальной опасности, и внезапно, в воздухе рядом со мной раздался голос. Он точно был знаком мне, я уже слышал его ранее, и мне показалось, что он просит о помощи. Я всё-таки открыл дверь и вошел в комнату, твёрдо решив, что не буду обращать на него внимание, ведь это просто моя фантазия, просто скрип гнилых досок, проседающих под мои весом или ветер, да, точно, это просто шум ветра, который попросту одурачил меня.