Пепел Анны

Я добрался до конца бульвара и свернул направо, к памятнику на коне. Из тоннеля под бухтой выдавливался холод, и над водой поднимались пыльные ржавые призраки, их подхватывало воздушное течение и уносило в море. Они должны были походить на каравеллы, но напоминали коржики, миражи коржиков и плюшевых медведей. Тут тоже народу было полно, все болтали и спорили, у меня кружилась голова, болели ноги, но свободных скамеек не нашлось. Я стал ждать Анну вокруг памятника по часовой стрелке. Стоило прихватить попить заранее, тут негде взять, все выпили. Становилось все жарче и жарче, воздух застыл, море застыло, сделалось гладким и темным, над ним прозрачными громадами поднимался жар и наваливался на набережную. Пить хотелось все сильнее, наверное, это у меня на лице читалось, ко мне два раза подходили кубинцы и предлагали лимонад. Я отказывался. Я ждал Анну до шести, до темноты. Иногда я доставал телефон и пытался ей позвонить, но сеть была перегружена и вызовы не проходили. И кубинцы, то и дело кто-нибудь доставал яркий телефон и начинал звонить, и вокруг него тут же собирались остальные, смотрели через плечо, шикали друг на друга. Вокруг такого звонильщика образовывалась зона тишины, и эта тишина расходилась вокруг кругами, все прислушивались друг к другу и к городу. Несколько минут они молчали и почти не двигались, переминаясь и оглядываясь, точно ожидая сигнала, потом оттаивали и снова начинали говорить. Потом тишина возникала в другом месте.

Сегодня явно был праздник. День посадки маиса. День сигарного монстра. День пурпурной чешуи. В семь часов я понял, что Анна не придет. Но я еще ждал двадцать минут, вдруг придет. Народ прибавлялся, я отодвинулся в сторону от остальных, чтобы она, когда придет, меня не пропустила. В день посадки маиса будет посажено в пять раз больше маиса, чем было посажено в прошлом году.

Еще ждал. Мне казалось, что она все-таки пришла и смотрит на меня из толпы. Я стал вглядываться и два раза ее видел, я махал ей рукой и подходил, но в бордовой куртке находились какие-то другие девушки.

Я вернулся на Прадо, шагал от набережной, продвигаясь вверх, думал, что там посвободнее будет, но там не свободнее оказалось, народу стало больше, не только туристы и лодыри, а еще всякого обычного прибавилось, все напряженные, а художники потерялись. Движения никакого, люди, и все. Метров через двести понял почему, несколько машин из лоурайдеров стояли поперек бульвара. За машинами народу еще больше, я попробовал подняться к Капитолию, но оттуда навстречу шли люди, так что меня оттеснили обратно к морю. Я не хотел на Малекон и свернул на параллельную улицу. Святого Лазаря. Я тут и раньше ходил, а название лишь сейчас увидел. Святого Лазаря.

Здесь было свое человеческое движение, я увяз в нем и через какое-то время оказался возле университета, тут тоже было много людей, тысячи, наверное. Они сидели и кучками, и поодиночке на ступенях, от самого низа, от улицы до здания с колоннами, смотрели по сторонам. Я не мог придумать, что мне дальше делать. Анна собиралась поступать в университет. Вдруг кто-то захлопал в ладоши и закричал, и тут же все остальные заговорили и заволновались, запереглядывались.

Ко мне подбежал высоченный и худой негр в полосатой футболке, схватил за локоть и стал радостно и громко объяснять в ухо. Я не понимал, что ему нужно, а он говорил и говорил. Я кивал. Вокруг кричали уже многие, кричали и смеялись и поднимали над головами телефоны.

Я понял. Я достал из кармана смарт. На экранчике светился треугольный значок, я зацепил его пальцем и растянул вниз. Список недоступных сетей, скопившийся за последнее время.

…aeroexpress

…Velikhan U

…setka 2001

…supernasos Sadovoe

…Palantir TV

ну и еще двадцать восемь.

Над этим списком светилась новая активная вкладка, и напротив нее дужка замка была приветливо разомкнута.

«Habana Free».

– Габана фри! – негр похлопал меня по плечу. – Габана фри!

Я сказал ему, что над Кубой, над ними, над их легкомысленными головами развернуто озеро Байкал, несколько миллиардов кубических километров самой прозрачной в мире воды, которая, впрочем, из-за километровой толщины выглядит несколько зеленой вдали. Им надо быть очень осторожными и не совершать резких движений, иначе дверь распахнется и стада голодных косаток ворвутся сюда.

Он засмеялся и захлопал в ладоши. Лестница ожила, люди повскакивали со ступеней и заторопились наверх, и я за ними. Кто-то достал ракетницу и выстрелил в воздух. Над университетом взлетела красная ракета, и все замерли и уставились на нее. Ракета взошла по косой и зависла в воздухе искристой звездой, и не собиралась обратно на землю.