Пепел и золото Акелы

— Привет, Обормот, это Пепел. Звоню из Риги. Зависаю тут на «Евровиденье»… Ты угадал, решил рубить бабки на музыкальной поляне… А надоело все!.. Короче, Толик, чего звоню, тут тема вскочила. Яркая, как чирей, и, по-моему, черноземная. У меня же перед тобой типа должок автографовый. А Пепел долги всегда отдает. Значитца так, здешние ребятки из русского меньшинства, которого в Латвии, как ты знаешь, пятьдесят процентов, хотят двигать наш шансон. А чтоб наверняка не промазать, они планируют стартовать с Юрмалы в июле или августе, когда там полно русского курортника. Давай запустим им твоего Фарта. Попоет, отдохнет, соснами подышит… — Пепел слизал соль и зажевал текилу лимонной долькой. — Какие с тебя проценты, раз я твой должник?! А со здешними мы сами договоримся. Сколько он берет за концерт?.. Думаю, устроит. Ты, Толян, вот о чем подсуетись… Мне необходимо официальное подтверждение. Скинь банковские реквизиты, прочие верительные грамоты и на всякий пожарный официальную заявку на фестивальную аккредитацию. По факсу, сейчас прямо. Я остановился в «Редиссон латышская». Давай… — Сергей дернул мальчика из обслуги: «Какой у вас номер?» — и, поленившись повторять, дал трубку, чтоб тот сам продиктовал.

— Девочку не желаете? — вкрадчиво предложил сотрудник, возвращая мобилу.

— Только в подтанцовку, — отмахнулся Сергей.

Пока то да се, Пепел «оседлал» компьютер и надыбал через Интернет адресок одного из рижских музыкально-продюсерских центров. Пепел выбирал его по территориальному принципу — какой ближе к отелю. Правда, из трех относительно равноудаленных Сергей предпочел тот, который возглавлял человек с русской фамилией.

И, расплатившись за все оргтехнически-текильные удовольствия плюс стоимость рожденных факсом страниц, Пепел двинул по надыбанному адресу.

Чем ближе к концертному комплексу, тем толпа становилась гуще. Пепел мог бы и не лезть в самую давку, потоптаться возле заградительных кордонови дождаться, когда российская делегация потянется на выход, счастливо лыбясь или размазывая слезы по щекам. Но это уже был бы не Пепел. Подстегивали к проявлению инициативы и здравые резоны: в экстремально-праздничных условиях проще завязать контакт с нужной особой и легче добиться ответной симпатии (теорема, доказана Сергеем Пеплом). И, наконец, чтобы форму не терять, нужно иногда нагружать себя задачками повышенной неразрешимости.

Русская фамилия принадлежала человеку, который мог бы хоть завтра эмигрировать в Израиль, документально не доказывая никому свое происхождение, а лишь предъявив табло посольским работникам. Хозяин с русской фамилией долго и проникновенно жал руку, заговорщицки заглядывал в глаза и пытался вдвое срезать цену.

— Я — подумаю, — взяв хозяина за пуговицу, ответил гость и сунул в карман слизанный с груди человека с русской фамилией аккредитационный беджик евроконкурса. Тащиться в пресс-центр ради официальной прописки надобность отпала.

С беджиком на сердце Пепел прошагал сквозь кордоны как белый человек.

До стартового конкурсного свистка оставалось около получаса. По фойе национальными островами перемещались те, кто заполнит собой зрительный зал. Не надо было пристально вглядываться в отдельные фейсы, чтобы ущучить очевидное — простых, трудовых граждан сюда не заходило. Простые, трудовые граждане и одеты были бы подешевле, и средний возраст особей мужского пола был бы поменьше, а женского — с точностью до наоборот. И рожи встречались бы попроще, без надписей на лбу «как я крут, раз я сюда попал».

Нашу делегацию Сергей обнаружил на слух в одном из буфетов. Вокруг компании фоном витал вялый бубнеж:

— А снег пенопластовый будут пускать?

— Eminem выйдет на сцену в следующем году. Заявил — возьмет первое место.

— Киркоров, Пугачева и Алсу не смогли взять, а он возьмет?

— Из-за «Премьер-министра» нам обеспечено одно из последних мест.

— «Евро» — само по себе дело приторное. Какие-то подростки в стиле «Демо/Вирус/Акула» выдавливают ржавые звуки…

Благодаря обилию фоток на стенах «Башетунмая» Пепел знал разыскиваемую подружку Акелы в лицо. Однако искомой девушки Марии среди единородичей не обнаружилось. «Вариантов масса. Она еще не подошла. Она пудрит носик в заведении с латышской буквой „Ж“. Она уединилась в отдельном буфете. Она заболела сыпным тифом и госпитализирована».

С этими мыслями Пепел подсел к компании:

— Здорово, земели. А где остальные наши?

— Кого-то ищешь? — сразу ухватил суть за жабры беловолосый парень с декоративными мышцами, проступающими сквозь обтягивающую футболку «Спартак — чемпион».

— Точно так, — кивнул Сергей. — Одного нашего человека.

— Женщину?

— Не без этого.

— А из каких она?

— Да так, по продюсерской части. Из Питера.

— Может, она среди ближайшей тусни? Видел прежние трансляции?

— Видел, — соврал Пепел.

— Ну, вот, в ложах, может. Сейчас ближайшая тусня околачивается за кулисами, потом перейдут в ложи, куда после пения направляют певцов и где они будут дожидаться выставления баллов.