Пепел Вавилона

Холден поднял глаза и огляделся, словно не понимая, где очутился. Сказал, помедлив:

— Да нет, ничего.

Алекс склонил голову набок.

— Похоже, три варианта ответа в одной фразе.

— Я… а, да, так и есть, верно. Все хорошо. — Он кивнул на золотистый пакетик в руке у Алекса. — Это что?

Алекс показал. Он получил пакетик в автомате мужского туалета. На фольге красовалась голова дракона и какие–то бессмысленные надписи иероглифами.

Холден наморщил брови.

— Отрезвитель?

Почувствовав, что краснеет, Алекс спрятал смущение за улыбкой.

— Да, подумалось, что скоро может возникнуть ситуация, когда каждый должен быть в состоянии согласиться на то, на что соглашается.

— Ты всегда был джентльменом, — заметил Холден.

— Мама меня правильно воспитывала. А если серьезно, ты в норме? Просто так таращишься на свой кофе, будто обзываешь его нехорошими словами.

Холден заглянул к себе в чашку. Песня закончилась неумелой трелью. Хлопали слабо и редко. Холден повертел кружку на столе, раскрутив черную жидкость. Слышно было, как фаянс скребет по столешнице, пока звук не заглушил новый мотив, под который женский голос завел на астер–креольском песню Чеба Халеда. Голос Холдена, когда тот заговорил, едва слышался сквозь музыку:

— Я все вспоминаю, как мой папа обозвал астеров головастиками прямо при Наоми. И как она это приняла.

— С семьей бывает трудно, — сказал Алекс, — особенно когда замешаны сильные чувства.

— Верно, но я о другом. — Холден растеряно развел руками. — Я всегда думал, если давать людям полную информацию, они поступают правильно, понимаешь? Может, не всегда, но обычно. Чаще, чем неправильно.

— Всякому случается быть немножко наивным. — Прежде чем слова сорвались с языка, Алекс спохватился, что не совсем понял Холдена. Может, надо было принять таблетку отрезвителя еще в туалете.

— Я про факты, — продолжал, словно не услышав его, Холден. — Я думал, если сообщать людям факты, они сделают выводы, а раз факты верны, выводы тоже обычно окажутся верными. Но мы живем не фактами. Мы живем историями. Обо всем. О людях. Наоми сказала: когда упали камни, на корабле Инароса ликовали. Были счастливы.

— А, да. — Алекс потер верхнюю губу костяшками пальцев. — Если подумать, может, они там все мерзавцы.

— Они не людей убивали. В головах у них что? Они нанесли удар во имя свободы и независимости. Или во имя справедливости: за всех астерских детишек, что растут на гормональной дряни. За все корабли, отобранные за то, что не успели оплатить регистрацию. И дома у меня то же самое. Отец Цезарь — хороший человек. Он мягкий, добрый, он забавный, и для него все астеры — Свободный флот и радикалы из АВП. Прикончит кто Палладу, он сперва озаботится падением очистительных мощностей, а потом уж вспомнит, сколько на станции было дошкольников. И задумается, не писал ли стихов сын менеджера с этой станции. И что взрыв станции означает, что Энни из центральной бухгалтерии так и не отпразднует свой день рождения.

— Энни? — переспросил Алекс.

— Я ее выдумал. Кто угодно. Дело в том, что я не ошибался. Насчет говорить людям правду. Я ошибался в том, что им нужно знать. И… может, я сумею это исправить. В смысле, по–моему, я должен хоть попытаться.

— Понятно… — сказал Алекс. Он давно потерял нить мысли, но Холден хоть выглядел уже не таким угрюмым. — То есть ты собираешься что–то сделать.

Медленно кивнув, Холден залпом допил остатки кофе, поставил кружку и хлопнул Алекса по плечу.

— Да. Собираюсь. Спасибо тебе.

— Рад был помочь, — сказал Алекс. И в спину уходящему Холдену добавил: — Если помог.

Когда он вернулся к своему столу, Сандра Ип разливала содовую. Бобби с Арнольдом сравнивали впечатления от скалолазания без страховки при разной силе тяжести, а Наоми с Клариссой Мао выбрались на сцену и ждали своей очереди к микрофону. Ип углядела в руке у Алекса край блестящего пакетика и улыбкой пообещала ему что–то очень–очень приятное. Однако она, как видно, заметила что–то в его лице или осанке и, когда пилот сел, спросила:

— Все в порядке?

Алекс пожал плечами.

— Скажу, когда узнаю.

Глава 17

Холден

В девочке было порядка ста девяноста двух сантиметров, она бы возвышалась над ним башней, если бы не сидела.

Волосы стригла почти наголо — Холден решил, что нынче у астерских подростков такая мода. Наверное, об этом кричали сотни роликов, только Холден их не смотрел. А может, она была из бунтарей и выбрала прическу на свой вкус. Так или иначе, со стрижкой большая голова меньше бросалась в глаза. Она сидела на краешке скамейки и озиралась с таким видом, будто уже жалела, что зашла на камбуз «Роси». Пожилая женщина — девушка обращалась к ней «тиа» — хмурилась, встав у стены. Дуэнье здесь все было не по вкусу.

— Сейчас, одну секунду, — сказал Холден. Программный пакет, присланный Моникой Стюарт, требовал уровня выше его компетентности, Холден запутался в хитроумных настройках. Девушка неловко кивнула и одернула на себе сари. Холдену оставалось только надеяться, что улыбка у него вышла ободряющей. Или хоть веселой. — Правда. Я только… сейчас–сейчас. Ага, вот!