Пепел Вавилона

Лицо девочки появилось на экране ручного терминала в окружении меток о коррекции цвета, звука и еще какой–то незнакомой ему метки DS\3. И все равно она прекрасно выглядела.

— Так вот, — заговорил Холден. — Думаю, всем, кто нас смотрит, известно, кто я такой. Не могла бы ты представиться?

— Элис Каспар, — невыразительно отозвалась она. Таким голосом говорят политзаключенные. Так, пока что ничего хорошего.

— Прекрасно, — покривил душой Холден. — Так, и где ты живешь?

— На станции Церера. — После неловкой паузы девочка добавила: — В квартале Салюторг.

— Ага… и чем занимаешься?

Она покивала, набираясь уверенности.

— С тех пор как Церера вырвалась из–под управления Земли, моя семья занималась службой финансовой координации. Переводом курсов марок разных корпораций и правительств. Моя семья бист миролюбива. В подавлении астеров внутренними планетами вина не…

— Извини, я перебью, — остановил ее Холден. Элис замолчала и потупила взгляд. Как это у Моники все так легко получалось? Холден начинал понимать, что для этого требуются опыт и практика, само собой не выходит. Только времени у него не было, и он, очертя голову, бухнул:

— Когда мы познакомились… примерно четыре часа назад, ты была с друзьями. В коридоре?

Элис, смешавшись, захлопала глазами и оглянулась на свою тиа. С этим недоверчивым взглядом она впервые с тех пор, как попала на борт, стала сама собой.

— Это было просто потрясающе, — продолжал Холден. — В смысле, я проходил мимо, увидел вас и просто засмотрелся. Ты не могла бы мне рассказать?

— Про шин–син? — спросила Элис.

— Это так называется? То, что вы делали со стеклянным шариком.

— Он не стеклянный, — сказала Элис. — Резиновый.

— Да–да! — Холден окатил ее энтузиазмом — все равно что поливать водой губку. Все впитается без следа. Но тут Элис хихикнула. И ничего, что она смеялась скорее над ним, чем вместе с ним. — Ты бы не могла показать? Прямо здесь?

Она засмеялась, прикрыв рот ладошкой. Долгую секунду Холден думал, что все пропало. Но тут она растянула висевший на боку мешочек и достала четыре ярко раскрашенных прозрачных шарика — чуть больше и мягче тех, с какими играл в детстве Холден. Она тщательно расположила шарики между пальцами на уровне вторых суставов. И запела — тонкая, прерывистая мелодия, а потом рассмеялась и помотала головой.

— Не получается, — сказала она. — Не могу.

— Пожалуйста, хоть попробуй. Это так здорово.

— Глупо, — сказала она. — Детская игра.

— Я… очень ребячливый.

Когда девочка снова оглянулась на тиа, вместе с ней оглянулся и Холден. Пожилая женщина смотрела все так же угрюмо, но в ее старческих глазах мелькнуло подобие улыбки. Элис успокоилась, поправила мячики и запела. Когда ритм установился, она принялась тихонько хлопать в ладоши, перебрасывая шарики из руки в руку так, как будто они плясали сами собой. Песенка то и дело выходила на синкопу, и тогда один из мячиков падал ей на ладонь и, отскочив, оказывался между пальцами другой руки. Допев, девочка застенчиво взглянула на Холдена и покачала головой.

— Вдвоем это лучше получается.

— С партнером?

— Дуй. — Поймав ее мимолетный взгляд, Холден с восторгом понял, что он означает, и обернулся к невозмутимой дуэнье. Та подняла бровь.

— А вы… тиа, — спросил он, — умеете в шин–син?

Фыркать тиа умела не хуже армейского старшины. Когда она вышла вперед, Элис посторонилась и вручила женщине два мячика. В толстых пальцах тиа они показались меньше. Старуха вскинула голову, и в этот момент Холден в точности представил, как она выглядела в возрасте Элис.

Песенка на этот раз была сложнее, ритм девочки схватывал и поддерживал переливы старушечьего голоса. Прозрачные яркие шарики плясали в их ладонях, перескакивая из руки в руку. Хлопки держали ритм песни. На синкопах они перебрасывали шарики друг другу, ловя костяшками пальцев. К концу обе заулыбались. Наконец тиа подбросила шарики вверх один за другим так быстро, что все одновременно оказались в воздухе, и поймала одной ладонью. При полной g

такой трюк бы не прошел.

Когда Холден зааплодировал, старуха кивнула, принимая восторг с королевским достоинством.

— Поразительно! Просто чудо! — сказал Холден. — Как вы научились?

Элис покачала головой, дивясь этому странному, радующемуся, как ребенок, землянину.

— Это же просто шин–син, — ответила она. А потом глаза у нее распахнулись, а кровь отхлынула от щек.

— Мистер Холден, — сказал Фред Джонсон, — когда у вас найдется минутка…

— Да, конечно, — отозвался Холден. — Мы тут просто… м-да. Еще секундочку.

— Жду в рубке, — улыбнулся Фред и кивком приветствовал двух астерских женщин. — Леди…

Холден закрыл программу, поблагодарил Элис и ее тиа и проводил их через шлюз в доки. Когда женщины ушли, он просмотрел, что записалось: голоса женщины и девочки, игра их ладоней, и между ними, третьим в игре, вьются шарики. Именно то, на что он надеялся. Сжав запись, он, как и предыдущие, переслал ее на Тихо и Монике Стюарт.