Пепел Вавилона (ЛП)

Они вошли в грузовой трюм. Широкоплечий и дружелюбный Амос Бартон остановил мех, которым управлял, чтобы дать им пройти, и кивнул. Фред никогда не встречался с печально известной Клариссой Мао, но несомненно, это была она — девушка шмыгнула из лифта в машинное отделение. Не самый странный союз из тех, что он видел, но близко к тому. Фред дождался, пока Холден тоже войдет в лифт, и нажал кнопку жилой палубы. Когда их уже не мог никто услышать, Фред продолжил:

— Мне нужно кое-что с тобой обсудить.

— Это насчет того, кто в нас стрелял? Я всё никак не могу перестать об этом думать.

— Я этим занимаюсь. Мы знаем, что это были сочувствующие Вольному флоту, и знаем, на каком складе они раздобыли боеприпасы, но я пришел не поэтому.

— Хочешь арестовать меня за помощь пиратам?

— Это приходило мне в голову, но тоже нет, — хмыкнул Фред.

— Бобби? Потому что я не уверен, что она довольна ролью посла.

— И не это. Как ты знаешь, я готовлю большую встречу на высшем уровне, все ветви АВП, не присягнувшие Вольному флоту.

— Пижамная вечеринка.

Фред поморщился.

— Не стоит ее так называть.

— Прости. Мне просто понравился образ. Твоя очень серьезная встреча с лидерами АВП.

Лифт остановился на жилой палубе. Фред вышел и свернул к каюте Холдена. Шаги по палубе звучали громче, чем в прошлый раз, вероятно потому, что здесь уже не было большой команды, создающей фоновые шумы. Никаких разговоров, музыки и смеха. А может, Фреду просто показалось.

— Они не приедут на Цереру, — вздохнул Фред. — Не приедут, пока здесь флот.

— Не могу посоветовать услать отсюда флот.

— Нет, до такого не дойдет. Мы договорились о станции Тихо, но только при условии, что там не будет кораблей ООН или Марса.

Холден помедлил у двери каюты и нахмурился. Так он выглядел моложе.

— Мы же идем ко мне в каюту, потому что у меня есть твое любимое виски?

— Точно, — ответил Фред.

Холден поразмыслил секунду, пожал плечами и вошел. Капитанская каюта была больше остальных на корвете, но казалась меньше из-за того, что в ней находились и вещи Наоми Нагаты. Холден открыл шкафчик, вытащил фляжку и две груши и наполнил их со словами:

— А каковы шансы устроить подобную встречу так, чтобы о ней не прознал Марко?

— Слабые, — ответил Фред, беря протянутую грушу. — Но так будет в любом случае, что бы мы ни пытались организовать. АВП — не разведслужба. Всё основано на слухах и личных отношениях.

— А в разведслужбах не так? — спросил Холден, и Фред засмеялся.

— Ладно, АВП немного похож на разведслужбу. Я считаю, что информация утечет, это да, может, не во всех подробностях, но широкими мазками. Пытаться сохранить это в тайне — бесполезные потуги. И контрпродуктивные. Если мы будем ходить перед Вольным флотом на цыпочках, создастся впечатление, что мы его боимся. Если эти люди увидят, что я передвигаюсь без опаски, это усилит мои позиции. Не нужно вести себя совсем уж глупо, но и бояться не стоит.

— Например, полететь на военном корабле, — сказал Холден. — Но не на принадлежащем Земле или Марсу. Может, на независимом, который время от времени выполняет кое-какие задания для АВП. На том, который Марко пару раз уже пытался уничтожить, но неудачно.

Виски и впрямь было отличное. Богатый и сложный вкус с ароматами дубовой бочки и приятным послевкусием. Фред протянул грушу обратно Холдену и покачал головой, когда тот предложил снова ее наполнить. Холден опустошил свою грушу, секунду поразмыслил, снова долил и опять выпил.

— Ты же знаешь, — сказал Холден, отправляя груши и фляжку обратно в шкафчик, — что Инарос захочет помешать этой встрече.

— Вот почему я не посылал тебе сообщения по системе связи. Я не знаю, кому доверять, а лишние предосторожности никогда не помешают. Но по правде говоря, если нам удастся скрыть от него подробности, я надеюсь, что он попытается. Ничто не оставляет таким беззащитным, как нападение в гневе. А если он нас атакует, это даст Па возможность вздохнуть свободней.

— Я думал, ты против объединения с ней.

— Я против. Это было неверное решение, и мы еще за него заплатим. Но раз уж мы это сделали, то нужно из этого выкарабкиваться. Лучше действовать решительно и ошибаться, чем позволить им видеть наши колебания.

Холден прислонился к стене, скрестил руки на груди и нахмурился. Фред выжидал.

— И чем всё это закончится? — спросил Холден.

— Постараемся вынудить его ошибиться. А он будет вынуждать нас. Проиграет тот, кто облажается первым. А кто облажается вторым, победит. Такова война.

— Не уверен, что спрашивал про войну, — сказал Холден.

— Да? А о чем?

— Ты всегда говорил, что тебе нужно место за столом. Как мы установим мир? Чем это кончится?

Фред долго молчал, в его груди разрасталась печаль, густая и болезненная.

— По-честному? Я не знаю, чем всё кончится. Не знаю даже, кончится ли вообще. Всю жизнь я посвятил этой борьбе. Сначала с одной стороны, потом с другой. И посмотри на всё вокруг? Что случилось с вратами. Что случилось с Землей. Я больше не узнаю этот мир. Но продолжаю делать, что могу, потому что просто не знаю, чем еще заняться.

Холден глубоко вздохнул и выдохнул сквозь зубы.