Пьер, или Двусмысленности

«Милому славному старому Дэйтсу.

Дэйтс, мой старый приятель, пошевелись-ка теперь.

Ступай в мою комнату, Дэйтс, и принеси мне оттуда сундук красного дерева и картину, завернутую в голубой ситец, не раскрывая ее; увяжи все вместе очень тщательно, мой дорогой Дэйтс, все довольно тяжелое, и поставь все у задней двери. Затем вернись в мою комнату, принеси мой письменный стол и поставь его там же. Затем поднимись ко мне еще раз, принеси мою походную кровать (увидишь там ее разобранной на детали) и как следует перевяжи веревкой эту коробку. Затем загляни в левый угол выдвижного ящика в моем платяном шкафу, и ты найдешь мои визитные карточки. Приколи одну к сундуку, другую – к коробке и третью – к коробке с кроватью. Затем собери всю мою одежду, упакуй ее в дорожные сундуки (не забудь два старых военных плаща, приятель) и приколи к ним карты тоже, мой добрый Дэйтс. Затем, после трех этих утомительных рейсов туда-обратно, мой дорогой Дэйтс, остановись ненадолго и вытри пот со лба.

И затем – дай-ка подумать – затем, мой добрый Дэйтс, что нужно сделать еще? А, вот что. Собери все мои бумаги любого рода, какие только могут валяться в моей комнате, и сожги. И тогда запряги старого мерина Белое Копыто в самую легкую деревенскую повозку, уложи туда все вещи и пришли сундук, и коробку, и походную кровать, и все дорожные сундуки в «Черный лебедь», где я заберу их, когда буду готов, и не раньше, милый Дэйтс. Да благословит тебя Бог, мой славный старый невозмутимый Дэйтс, и прощай!

Твой старый молодой хозяин,

ПЬЕР

Nota bene. Запомни хорошенько, Дэйтс. Если моя мать вдруг обратится к тебе с вопросом, ответь ей, что это мои распоряжения, да упомяни, что я послал тебе записку, но ни под каким видом не показывай ее своей госпоже – ты слышишь?

Снова,

ПЬЕР».

Сложив сие послание нелепым образом, Пьер приказал слуге доставить это Дэйтсу. Но слуга, совсем сбитый с толку, нерешительно вертел письмо в руках, пока Пьер не прикрикнул на него да не велел ему жестким тоном убираться; но как только слуга, запаниковав, дернулся, чтобы поскорее удалиться, Пьер позвал его назад и извинился за свою грубость; но как только слуга вновь замешкался, возможно думая про себя, как бы извлечь выгоду из покаянного настроения Пьера, обратившись к нему со словами сочувствия или протеста, Пьер с новой жестокостью приказал ему выполнять поручение и чуть ли не вытолкал его в двери.

Известив старого хозяина постоялого двора, который был озадачен не меньше слуги, что этим утром должно сделать определенные приготовления для него (Пьера) на постоялом дворе, да потребовав также приготовить комнату для него и его жены на эту ночь – какую-нибудь комнату с просторным смежным помещением, кое можно использовать как гардеробную, – и также еще одну комнату для слуги, Пьер покинул постоялый двор, оставив старика хозяина таращиться ему вслед да молча гадать, что за кошмарное событие повредило ум его доброго молодого господина и старого приятеля по охоте, мастера Пьера.

В скором времени приземистый старик хозяин вышел с непокрытой головой на низенькое крыльцо постоялого двора, сошел наземь да стал посреди дороги, так и глазея Пьеру вслед. И как только Пьер превратился в неясный силуэт, его изумление и волнение выплеснулись наружу словами: