Перед заходом солнца

Фрау Петерс. Так это идет не от тайного советника? Они думают, что он расстанется с Инкен?

Ганефельдт. Весь вопрос в том, кто сильнее… А вот и ваша Инкен. До свидания. Действуйте так, как вы найдете нужным.

Ганефельдт уходит. С противоположной стороны появляется Инкен, в летнем платье. Она медленно приближается и, останавливаясь через каждые несколько шагов, склоняет лицо над большой коробкой конфет, берет их оттуда одну за другой, кладет в рот и снова делает несколько шагов, осматривается каким-то отсутствующим взглядом; по-видимому, она совершенно забыла обо всем окружающем. Внезапно ее замечают ребятишки, окружают и просят конфет. Инкен высоко поднимает коробку и отбивается от малышей.

Инкен. Нет, нет, нет! Они горькие, несъедобные. А вы плохо ведете себя…

Фрау Петерс. Слушаться! Марш в оранжерею! (Прогоняет детей.)

Инкен. Не могу же я раздать им такие чудесные конфеты. Раз-два-три – мигом очистят коробку.

Фрау Петерс. Откуда у тебя такие дорогие конфеты? Где ты была? Ты опоздала.

Инкен. Да, немного. Попробуй, мама. (Протягивает коробку.)

Фрау Петерс. Откуда они у тебя? Ты, детка, не могла купить их сама!

Инкен. Два кило. Они стоят кучу денег, мама.

Фрау Петерс. А кто заплатил за них?

Инкен. Эгмонт Клаузен, младший сын тайного советника. Он встретил меня около кондитерской. Право, он очень милый мальчик.

Фрау Петерс. Лучше, если ты не будешь принимать подарки. Я всегда тебе об этом твердила.

Инкен. Ты говорила – от тайного советника.

Фрау Петерс. И от тайного советника и от всей его семьи.

Инкен. А я тебе уже не раз объясняла: у тебя нет ни малейших причин для беспокойства. Милый тайный советник боится даже заикнуться об этом. А мне бы очень хотелось получить хороший подарок!

Фрау Петерс. Подойди-ка, присядь на минутку, Инкен!

Инкен. Ах, мама, если ты опять прожужжишь мне все уши об этом знаменитом деле, за которое я никак не могу отвечать, то лучше я не сяду. Поступай как найдешь нужным, я ничего не могу поделать.

Фрау Петерс. Что ты, собственно говоря, думаешь обо всей этой истории, Инкен?

Инкен. Разное. Там видно будет, верно ли это.

Фрау Петерс. По сравнению с ним ты ребенок, – ему за семьдесят.

Инкен. Но я тем не менее вижу: он нисколько не огорчается, что я моложе.

Фрау Петерс. Он? Еще бы он огорчался! Ты, право, наивна, дитя мое. Но для общества, для всех более или менее разумных людей будет иметь значение, что семидесятилетний старик заглядывается на подростка.

Инкен. Подростка? Дорогая мама, ты ошибаешься во мне.

Фрау Петерс. Возможно. Я тебя действительно не понимаю. Ты знакома со многими молодыми людьми, тебе делали предложения молодые врачи, юристы и инженеры. Не станешь же ты внушать мне, что в твоем возрасте можно предпочесть старого, извини меня, чопорного господина.

Инкен. Вот как! Если он не станет моим мужем, я застрелюсь.

Фрау Петерс (в ужасе отмахиваясь). Раз и навсегда, Инкен, избавь меня от таких преувеличений.

Инкен. Это правда, а не преувеличения!

Фрау Петерс. Это болезненные, отчаянные фантазии, с которыми надо бороться всеми способами. (После паузы.) Не думай, Инкен, что я говорю так потому, что хоть на миг могу поверить, будто тайный советник сделает тебе предложение. Это просто немыслимо! Скорее, он женится на принцессе, чем на тебе. Прости меня, но ты ведь что-то вроде няньки при детях.

Инкен. В таком случае, значит, он увлекается няньками.

Фрау Петерс. Да, увлекается: он просто хочет завести с тобой шашни. Ты еще будешь меня учить, что представляют собой такие старые греховодники! Я могла бы тебе многое порассказать, как бывает в жизни! Ты слишком дорога мне, и я не допущу, чтобы ты служила лакомым кусочком для пресыщенного светского человека. Известно, к чему их приводят порочные наклонности…

Инкен (серьезно). Мама, давай поговорим серьезно. Ты меня не знаешь. А главное, не знаешь тайного советника, иначе ты бы не говорила о нем таких вещей. Господи, – нянька!.. Что я до сих пор знала? Тайный советник переродил меня. Доживи я до девяноста лет, я и тогда его не забуду! Я никогда не утрачу того, что он мне дал.

Фрау Петерс. Что же он тебе такое дал?

Инкен. Этого не положишь на стол, как селедку или камбалу.

Фрау Петерс (пожимая плечами). Мне кажется, Инкен, мы хотели говорить серьезно.