Передай привет небесам

Интервью получилось и в самом деле коротким, потому что на все вопросы Алексей отвечал односложно.

– Очень трудно было?

– Нормально.

– О чем вы думали во время боя?

– О родине.

– Кому хотели бы посвятить свою победу?

– Болельщикам.

– Вы – человек с непростой судьбой. Что хотели бы сейчас…

– Дальше.

– Какие фильмы вам нравятся?

– Про любовь…

– Вы не женаты, а есть ли у вас…

– Проехали…

Интервью у него брала длинноногая девушка, которая то и дело как бы невзначай откидывала назад светлые волосы, но делала это нарочито не спеша, чтобы он сумел заметить на ее пальце отсутствие обручального кольца.

– Как вы проводите свободное время?

– Отдыхаю.

На девушке была черная маечка с портретом Метелина и надписью «Russian Leshiy».

Потом его повели через главный выход, где толпились люди и стояли машины с голубыми мигалками. Увидев кумира, толпа всколыхнулась, девчонки завизжали, а парни начали скандировать:

Кто в российский бокс не верит:

Всех Метелин отметелит.

А кого вообще не парит,

Всех наш Леший от……

В толпе началась давка, к Метелину тянулись руки с листочками бумаги… «Автограф, Леша, автограф!» – раздавались крики. За передними рядами, возвышаясь над всеми, торчала голова прыгуньи в высоту из института физкультуры. Она махала рукой, подпрыгивала и кричала: «Мы здесь!»

Алексей взял микрофон, поприветствовал болельщиков и сообщил всем, что жив-здоров, чего и всем желает. Потом добавил, что работает на ринге для них и желает всем силы духа и воли, чтобы те, кто не бросил курить и выпивать, поскорее это сделали назло врагам.

Толпа начала радостно смеяться, кричать и свистеть… Метелина окружили какие-то здоровые парни в костюмах, повели через толпу к микроавтобусу.

В Берлине все получалось обыденно и просто, как на разминке. Саймон Круз держал дистанцию, прикрывался от ударов Метелина, сам попытался пробить пару раз, но не достал. Во втором раунде Метелин был активнее, но не стремился сближаться, помня, что соперник особо опасен на ближней дистанции. Бой проходил без сильных ударов, хотя, когда Саймон выходил на третий раунд, Метелин заметил, что у того оплывает левый глаз. Почти сразу выцелил туда два джеба, потом ударил правой прямой – получилась бы рядовая троечка, но Алексей тут же нанес удар в печень. Можно было бы сразу открывать счет, но рефери проспал, не увидел глаза американца… Круз прижимал правую руку к туловищу, прикрывая бок, а Леша вломил ему в челюсть.

Он вернулся в свой угол. Бой был остановлен.

– Чего-то у них с подготовкой не то, – удивился Альберт Иванович, – ты как по мешку отработал.

Метелин не ответил, потому что знал, в чем дело: он видел страх в глазах соперника – не обычный мандраж, присущий каждому боксеру перед боем, а именно страх. Это был страх проиграть, оказаться на настиле…

В микроавтобусе, стоящем у выхода из аэропорта, уже сидел Ерохин, который обнял друга и шепнул:

– Есть новости.

Но поговорить в машине не удалось, потому что к Метелину тут же начал приставать Даниил Матвеевич.

– Маечки видел? По всей стране продаются. Сначала один ухарь в Москве тему поднял, за ним и другие подтянулись. Маечки по всей стране влет идут. Федерация готовит иск по нарушению прав… Рассчитывают с этих предпринимателей хорошие отступные получить.

– А при чем здесь федерация? – не понял Ерохин. – Права ведь Леше принадлежат.

– Ну, это я для сведения, – не смутился Даниил Матвеевич, – ведь эти средства пойдут на развитие детского и юношеского бокса в нашей стране. Дело очень важное… А Метелину премию выпишут, а еще всю нашу команду могут отправить на базу в Сочи. Там солнце, море… А у нас по прогнозам дожди намечаются.

В столовой был накрыт праздничный стол с шампанским. При появлении Метелина сразу включилась знакомая до оскомины песня:

…А он все прет, настырный черт,

Я знаю быть беде:

Ведь бокс не драка,

Это спорт здоровых и тэ дэ…

Алексей не стал заходить. Отвел Ерохина в сторону и спросил:

– Ну?

– Нашли гобелен, – доложил Сергей, – уже давно… То есть как давно – когда ты в Берлине был. Но я не стал сообщать по известным причинам.