Передозировка

Эмма знала, что не стоит подначивать дочь, но ничего не могла с собой поделать. У нее кипела кровь в жилах, дыхание вырывалось из груди короткими резкими толчками. Хуже того, она чувствовала себя виноватой, поскольку в глубине души понимала, что Тейлор права.

У Эммы все отходило на второй план после карьеры — и брак, и беременность, и сама Тейлор. Вся ее жизнь строилась вокруг рабочего графика. Да, Тейлор была важна для нее, и Эмма очень любила дочь. Как не любить, я же ее мать… но работа все равно важнее. Работа не ради денег, а ради того, чтобы заглушить внутренний голос, твердивший, что она гроша ломаного не стоит и никогда ничего не добьется.

Если я не успешна, то никому не нужна. «Людям не будет до тебя дела, если ты не станешь успешной, — говаривала ей мать. — Тобой интересуются, только пока ты молода и красива или если ты богата. Когда состаришься, все забудут о твоем существовании».

Эмма росла с постоянным напоминанием об этом. В самом глубоком закутке ее сердца таилась мысль о том, что она заменима. Так получилось и с Виктором, когда появилась Эмбер. Он ушел, даже не оглянувшись. Что же до Тейлор, то я хоть сдохну, она даже не почешется. Я для нее — лишь помеха. И все же болезненная правда состояла в том, что Эмма целиком посвятила себя работе. В борьбе за успех она совсем забросила дочь.

— Тейлор, что случилось с Майком? — вмешался Виктор.

— Умер, — пожала плечами Тейлор.

— Как?

— Сами знаете как.

— Что он употреблял?

— Теперь-то какая разница?

— Я… Мы беспокоимся за тебя. Ты сама употребляешь?

Тейлор посмотрела ему в глаза:

— Так вот в чем дело?! Тебя тревожит, не подсела ли я и не схвачу ли сама передоз?! — Она обернулась к матери: — А ты? Только рада была бы от меня избавиться, да?!

Эмме захотелось влепить дочери хорошую затрещину, но она глубоко вдохнула и сунула руки поглубже в карманы линялой униформы.

— Ты мой ребенок. Я несу за тебя ответственность. И сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить тебя.

— Разумеется. Вот только поставить меня выше своей бесценной работы ты не можешь.

— Работа приносит мне удовлетворение. Она приносит деньги, уважение, благодарность и даже любовь. А что я получаю от тебя, кроме дерзостей, грязной посуды и унизительных бесед с соцработниками? Что ты привносишь в наши отношения?

— А ну-ка обе прекратите! — вмешался Виктор и обернулся к дочери: — Мы любим тебя, Тейлор. Беспокоимся и хотим помочь!

Тейлор пожала плечами:

— Ну, если вам и в самом деле интересно, то передоз Майка не случаен. Его травили в школе. Он был геем. Его мать оказалась нетолерантной религиозной стервой. Отчим постоянно гнобил. Майк больше не мог терпеть. Наглотался обезболивающего матери и лег спать.

Повисло тягостное молчание.

— Откуда ты все это знаешь? — спросил Виктор.

— Он написал мне. Просил помочь. А я прочитала его сообщения слишком поздно. Из-за тебя! — Она обернулась к Эмме, упершись колючим взглядом прямо ей в глаза. — Помнишь, на прошлой неделе ты посадила меня под домашний арест и отобрала телефон? Майк был бы сейчас жив, если бы не ты!

Так, теперь я еще и в этом виновата. В жизни вообще случается хоть что-то, в чем нет моей вины?

— Ты сама знаешь, за что я тебя наказала. Ты заявилась домой сильно за полночь, хотя велено было прийти к десяти. И ты даже не позаботилась позвонить и предупредить, что задержишься. А я несколько часов сходила с ума от тревоги за тебя.

— Майку об этом расскажи. Ну что, мы закончили или еще есть темы для разговора?

Эмма с Виктором беспомощно переглянулись.

— Чего ты хочешь, Тейлор? Что тебе нужно? — спросил Виктор.

— Я хочу съехать.

— Куда?

— Я просто больше не могу здесь жить. Хочу почувствовать себя человеком, до которого кому-то есть дело.

— Нам обоим есть до тебя дело! — воскликнула Эмма, съеживаясь от осознания, что не нужна дочери.

Она и раньше знала, что не нравится Тейлор. Но такая ненависть? Это было неожиданно.

Тейлор одарила ее взглядом, от которого усох бы даже кактус.

— И где ты хочешь жить, если не здесь? Кто будет тебе стирать одежду, покупать еду…

— …Вытирать задницу, — фыркнула Тейлор. — Я сама прекрасно справлюсь и с покупками, и с дурацкой стиркой!

— В самом деле? Что-то до сих пор не замечала такого за тобой.

— Эмма, это не поможет! — остановил ее Виктор.

— Я могу пойти жить к Кэти. Ее мама не против.

Кэти была лучшей подругой Тейлор еще с детского сада. Она жила с матерью в трейлерном городке к югу от города. Поговаривали, что время от времени к ним заглядывают мужчины. Одни задерживались на ночь, другие — на неделю.

— Исключено! — заявила Эмма. — Ты не будешь жить в трейлере.

— Правда? И как ты собираешься мне помешать?

— Как насчет переехать жить к нам? — вмешался Виктор.

Тейлор окинула его долгим изучающим взглядом: