Передышка не бывает долгой

Хугилай вышел из флигеля вслед за повелителем, но Мрак дождался Манмурта с Хрюндей, отобрал толстое чудовище и унес на руках в кусты.

Гатило увидел Хугилая в одиночестве, быстро отослал двух спутников, крикнул издали:

– Приветствую, почтеннейший! Хорошо ли почивалось?

– Не жалуюсь, – ответил Хугилай с настороженностью, но заулыбался и сделал голос сладким, как майский мед. – Надеюсь, и у тцарицы все прекрасно!

Гатило сказал с чувством:

– Да, лучше не бывает, хотя и она вся в заботах. Как у вас? Здоров ли тцар Яфегерд?.. Вообще-то, если честно, всех тцаров понимаю… да что там понимаю, вижу насквозь! А ваш какой-то… Пьет, ест, куда только столько влазит, двум придворным челюсти свернул, не успели вовремя отскочить, разговаривает, как деревенский кузнец…

Хугилай ответил степенно, пряча усмешку:

– Мысли мудреца – как звезды, не дают света, потому что слишком возвышенны.

Гатило отшатнулся, воззрился с изумлением.

– Это ваш тцар мудрец?

– Но его речи непонятны? – отпарировал Хугилай. – Значит, мудрец. Все мы в грязи, но кто-то смотрит и на звезды. Потому их речи темны и непонятны.

Гатило в сомнении покачал головой.

– Да я и мудрецов понимал… раньше. Не такие они мудрецы, как оказывалось.

Хугилай понизил голос, даже огляделся по сторонам:

– Скажу тебе, как старому другу, с кем делили хлеб, вино и женщин, наш тцар временами такой простой и понятный, вдруг как будто вспоминает, что он тцар, и сразу становится непонятным и загадочным.

Гатило сказал с тоской:

– Ну тогда мне твоего тцара не понять вовсе, а надо бы. Ты же знаешь, Барбуссия хоть и мала, но для некоторых как кость в горле. Когда что-то заметишь важное, шепни, ладно?

– Обязательно, – заверил Хугилай самым искренним голосом. – Ты же меня знаешь!

– В том и дело, – ответил Гатило невесело, – что знаю.

Медленно прогуливаясь, подошли к столу с белоснежной скатертью, Хугилай дотянулся до кувшина в середке, налил в один кубок вина, над другим задержал с наклоненным горлышком и взглянул на Гатило с вопросом в глазах.

– Будешь?

Гатило покачал головой.

– Не могу с утра, после вчерашнего еще в животе бултыхается.

– Тогда на донышко?

Гатило с безнадежным видом кивнул.

– Только на донышко, не до венчиков, а то тебе бы только напоить… Вино все равно наше, чего тебе жалеть?.. А мне кусок в горло не лезет, время слишком уж… Тцарства всегда улыбались друг другу, но точили ножи, а сейчас вот уже держат в руках.

Хугилай плеснул вина в кубок, Гатило внимательно следил, но управитель Барбуссии не стал перебарщивать, налил так, что едва закрыло широкое донышко.

– Но все улыбаются, – заметил Хугилай. – Посмотреть на нас со стороны, как мы все друг другу рады, как рады! А ты вообще счастлив.

Гатило взял кубок в руку, задержал, всматриваясь в затейливый рисунок со всех четырех сторон.

– Работа такая, – ответил он невесело. – Мы же принимающая сторона, должны гостям выказывать вежество и уважительность. Но родилось и мужает новое поколение героев, Хугилай. Им жаждется чести и воинской славы. Война будет, Хугилай.

Вина хватило на полглотка, он с тоской посмотрел в опустевший кубок, Хугилай протянул руку к кувшину, но Гатило покачал головой.

– Кто начнет? – спросил Хугилай.

Гатило вздохнул.

– Хорошо бы знать. А так знаю то, что чувствуешь и ты, хоть ты и толстый. Пахнет грозой. Все как бы хотят мира, но готовят войска как для битв в чистом поле, так и для штурма городских стен. Мне сообщили наши люди, что даже в Вантите армию увеличили вдвое.

– Да какая там армия, – буркнул Хугилай. – Стыдно назвать ту горстку даже войском.

– Для защиты городов достаточно, – возразил Гатило, – у них оборона лучше некуда. А вот в Славии велено построить тысячу телег, повезут… угадай что?

Хугилай подумал, буркнул:

– Лестницы?

Гатило сказал невесело:

– Все понимаешь, мой старый друг… Лестницы и связки хвороста для забрасывания рвов у городских стен. Похоже, Славия наконец-то выходит из лесов. Наверное, тесно стало. А это чревато боком. Знаем, на что способна Артания с ее вечными набегами, нас такое всегда раздражало, война для артан – просто очень большой набег, а вот Славия какая-то темная, хоть с виду и светлая.

Он поднялся, отодвинул кубок на середину стола.

– Спасибо.

– За что? – спросил Хугилай.

– Вы с вашим тцаром очень уж спокойные, – пояснил Гатило, – с вами поговоришь, и на душе легче. Хотя беды все те же, но уже не такие… беспросветные.

Хугилай проводил его долгим взглядом, Гатило сказал правильные слова в том смысле, что сказать так надо, но сам знает, положение Барбуссии аховое. Где гиганты друг другу только морду чуть побьют, там мышь вообще затопчут.

Мрака отыскал у пруда, учит Хрюндю плавать, та гордо отказывалась, дескать, жаба – это не какая-то противная лягушка, что нам пруд, нам и тут хорошо, а если уж плавать, только в окиян-море…

– Ваше Величество, – сказал Хугилай, – сегодня последний день! Для такого случая столы для завтрака накрыли в тронном зале. Пойдемте, будут все тцары и знатные люди!