Перейти грань

Сильвия, как обнаружил Стрикланд, была маленькой жгучей брюнеткой, говорившей с первозданным бруклинским акцентом, который уже почти невозможно услышать в самом Бруклине. Сынишка Джейсон учился жевать резинку и говорить так, как мать.

– Мне кажется, что он чокнутый, этот парень, – заявила Сильвия, имея в виду Брауна. – Он хочет проплыть вокруг земли? Вот уж чему не бывать! – Она повернулась к мужу, чтобы призвать его в свидетели. – Правда, милый?

Фанелли едва заметно кивнул, не глядя в ее сторону.

– Он помешанный, – продолжала Сильвия. – Это я вам точно говорю.

– Почему ты не идешь в парк? – спросил у нее Фанелли.

Стрикланд нанес визит Фанелли в один из дней, наполненных ароматами бабьего лета. Джим Кроуфорд, напарник Фанелли на верфи, тоже прибыл сюда из Джерси, где жил в собственном доме. Стрикланд привез с собой бутылку чистого шотландского виски и две упаковки сигарет. Под рубашкой он пристроил крошечный диктофон «максвелл». Оба его собеседника наотрез отказались говорить перед камерой, и он предложил им побеседовать без протокола. Оценку своих действий с точки зрения их законности Стрикланд решил отложить на потом.

Мужчины потягивали виски и наблюдали, как Сильвия учит Джейсона жевать резинку.

– Смотри, не глотай ее. Нет, нет, нет!

– Эй, – не выдержал Фанелли, – Сильвия, ну сколько можно?

– Да, – обиженно отозвалась Сильвия, – да, да. Его никогда не бывает дома, – она обращалась к Стрикланду. – А когда он появляется, мы должны отправляться на все четыре стороны.

Когда Сильвия с малышом отправилась в парк, Стрикланд подлил всем еще выпивку.

– Вопрос вот в чем, – обратился он к ним, – может ли тот парень победить?

Фанелли с Кроуфордом обменялись быстрыми взглядами, и каждый из них сделал глоток.

– Он жулик, – убежденно произнес Фанелли и взглянул на них так, будто собирался отстаивать сказанное кулаками. – Вот кто он такой.

– Я бы не стал утверждать, что он не может победить. – Кроуфорд говорил с тем северо-восточным акцентом, который так нравился Стрикланду. Ему оставалось только уповать на то, что диктофон не подведет его.

– Нет, – воскликнул Фанелли. – Он всего-навсего дутый артист.

Кроуфорд пожал плечами.

– Эй, – упорствовал Фанелли, – да брось ты. Браун? Ни в жизнь он не победит.

– Все может быть, – стоял на своем Кроуфорд. Фанелли презрительно оттопырил губу.

– Почему вы так считаете? – спросил Стрикланд у Кроуфорда.

– Мне кажется, он на самом деле жаждет победить. Я хочу сказать, что ни на что другое он не согласен.

– Черт тебя побери, приятель, – тянул свое Фанелли. – Да он же слабак.

Кроуфорд снова пожал плечами. Фанелли повернулся к Стрикланду, взывая к его разуму.

– Он сопляк. – Фанелли так разошелся, что даже сорвался на визг. – Этот паршивый торгаш даже торговать толком не умеет. Вот что я слышал. Я слышал, что это Гарри Торн проталкивает парня на эту гонку. А Гарри Торн сам ни ухом, ни рылом в парусном спорте. Гарри Торн начинал в стекольном бизнесе. И в итоге ни черта не разбирается ни в том и ни в этом.

– Он похож на плохого офицера. – Кроуфорд изъяснялся спокойно. – Браун, то бишь. Ура, вперед, победим или умрем. Оказавшись под таким, не обрадуешься. Вот какая чушь собачья. Иногда такие побеждают, иногда – умирают. И тебя тащат с собой погибнуть.

– Вы говорите так, словно имеете опыт, – предположил Стрикланд.

– Имею, – подтвердил Кроуфорд.

– Знаете, в чем дело? – не унимался Фанелли. – Просто им надо сделать рекламу этой лодке. Этому куску дерьма.

– Куску дерьма? – заинтересовался Стрикланд. – Это вы о его лодке?

– Оставь лодку в покое, – одернул приятеля Кроуфорд.

Фанелли виновато замолчал. Сложив руки на груди, он закатил глаза и бормотал что-то про себя, всем своим видом показывая, что знает гораздо больше, чем может сказать.

– При небольшом везении, – заметил Кроуфорд, – он может провести гонку.

– Торн подкладывает ему свинью, – высказался Фанелли.

– Ладно, – примирительно проговорил Кроуфорд, – они хотят продавать лодки, пусть продают. Если он победит, мы увидим его на картинках.

Фанелли передернуло от отвращения.

– Что касается меня, то я тоже считал его слабаком, – продолжал Кроуфорд. – Но с тех пор как мы сходили в море, я в этом не так уверен. Вообще-то с ним вечно что-то происходит. Если на палубе будет лужа, он обязательно в нее сядет. Но ему может и повезти.

Фанелли был задет за живое и сдерживаться больше не мог.

– Черт с тобой! Ты хочешь пари? Я ставлю.

– Сколько? – спросил Кроуфорд.

– Пятнадцать против одного.

Стрикланду оставалось только радоваться, что разговор принял такой оборот.

Кроуфорд помолчал немного.

– Знаешь что, – проговорил он. – Держу пари, что он либо победит, либо умрет. В обоих этих случаях ты платишь мне. Если он сходит с круга или притащится последним, я плачу тебе. Ставлю десять против одного.

Фанелли уставился в небо, словно на него напал столбняк.

– А, чтоб ты провалился, – выкрикнул он, и они ударили по рукам. – Вы свидетель, – сказал Фанелли Стрикланду.

– Вне всякого сомнения, – подтвердил Стрикланд.

25