Перекрестки

Нельзя сказать, что у Энцо внезапно образовались какие-то поблажки. Вовсе нет.

И тренировки шли полным ходом, и на арену он выходил так же, как и остальные. Но…

Бема-фрайя оказалась замечательной любовницей. Умной, умелой, опытной… раз в четыре дня за Энцо присылали паланкин. Дальше все было к обоюдному удовольствию.

Массаж, баня, бассейн, ласковые руки любовника, опытные руки любовницы…

Нельзя сказать, что Лоренцо привязался к ней. О нет! Появись у него шанс удрать – и его не остановит, даже если вся Ваффа под воду уйдет! Но в то же время…

Ему было хорошо.

Он учился дарить и получать удовольствие, учился у опытной и умелой женщины, и… относился к этому, как к тому же борделю. Почему бы нет?

Тем более что Бема-фрайя была достаточно щедра, любовнику она делала подарки, которыми Энцо делился с Зеки-фраем, и ланиста не возражал [12].Энцо перешел в его глазах из категории «ценное имущество» в категорию «умное имущество». Да, пока раб. Но раб, который понимает свою выгоду, и если уж он хочет на свободу…

Вот и сейчас, после бурной ночи, Зеки-фрай ждал своего гладиатора в паланкине. И, кстати, получил от Энцо браслет с рубинами.

Взвесил на руке.

– Лоренцо… да, сейчас я обращаюсь к тебе не как к рабу. Ты думал о своем будущем?

Энцо молча кивнул.

Думал, конечно, что ж он – дурак? Это только лопух подзаборный о будущем не думает, а среди живых существ… Даже воробей себе и гнездо устраивает, и супругу ищет. И Энцо не глупее.

– Ты хочешь волю и домой.

И снова Зеки-фрай угадал. Хотя чего там гадать и думать?

– А ты не задумывался, что ждет тебя дома – и что ты можешь получить здесь?

Лоренцо снова кивнул.

– Вы правы, Зеки-фрай. Задумывался. Но там – дом. Родина…

– Где тебя уже похоронили. – Ланиста превосходно умел добивать. И не жалеть. – К тому же, ты сам говорил, там ты был просто бедным даном, одним из множества…

– Допустим.

– А здесь ты можешь достичь намного большего, чем простое поместье в глуши.

– Да неужели?

Зеки-фрай пожал плечами.

– Ты учишь наш язык, ты слышал о наших законах. Ты знаешь, кто такие выкресты?

– Знаю. – И сложно было о таком не знать. – Люди, которые поменяли веру.

Предатели. Подонки. Преступники…

Без очень серьезных причин родину и веру не меняют. И если уж человек решился на такое… это не от хорошей жизни. Энцо в такие ряды не хотел. Обойдется как-нибудь…

– И отлично живут в Арайе.

– Занимают важные посты? Торгуют? Владеют имуществом?

– Всякое случается, – дипломатично развел руками Зеки-фрай. – Ты прекрасно понимаешь, что жизнь не всегда от нас зависит…

Это уж точно. Понимает.

– Вот смотри. Ты хочешь выкупиться на волю? У тебя сейчас есть деньги. И ты можешь делать ставки.

– Раб?

– Я могу делать ставки для тебя… за определенный процент.

– Для раба…

– А еще ты можешь выкупиться на волю. Но это возможно, только если ты сменишь веру, сам понимаешь.

Энцо понимал. Законы он учил… иноверцы в Арайе или добыча – или сила. Вот он пока – первое.

А еще…

Зеки-фрай, конечно, для него стараться не будет. И доверять ему нельзя до конца. И… понятно же, что ланиста блюдет свои интересы. А какие?

Если Энцо станет выкрестом, это ведь автоматически не означает, что он станет свободным. А если и станет…

Куда ему идти, где жить, на что жить… бежать в порт и просить, чтобы до дома довезли? Он разве что язык пока выучил, а вот все остальное… получается, что самое спокойное и безопасное для него место в Арайе – в школе гладиаторов. Во всяком случае – пока.

Да, он выходит на арену. Да, сражается. Но гладиаторов кормят, берегут… до какого-то момента у него будет стабильность в жизни.

Вопрос – до какого именно и что будет потом.

– Зеки-фрай, – тихо сказал он, – я вам очень благодарен. Скажите, я смогу ознакомиться с законами Арайи?

– Я принесу свиток.

Зеки-фрай довольно улыбался.

Он действительно заботился о своих интересах, а не о чьих-то еще. Хозяйские?

Да, безусловно. Но… в Лоренцо был большой потенциал. Он мог еще долгие годы сражаться, он мог стать знаменитым, он мог зарабатывать большие деньги…

И если он выкупится… не все же гладиаторы – рабы! Есть и вольнонаемные! И платят им очень много, и известны они всей Арайе, и их прославляют на улицах… тысячи и десятки тысяч людей приходят посмотреть на их бои.

Их единицы, да…

Вот у Энцо есть потенциал.

У Зеки-фрая – понимание, что надо делать.

Осталось это соединить и получить выгоду. А еще, в идеале, не попасть под руку хозяину. А то больно будет…

Недолго, правда, но на том свете это Зеки-фрая не утешит. Хозяин добротой не страдает и не наслаждается. А против льва, к примеру, на арене ланисте не выстоять.

* * *

Вечером в гости к Лоренцо опять зашел Ромео Барбадо.

– Сидишь? Глядишь?

– И сижу, и гляжу, – достаточно миролюбиво согласился Энцо. – Молоко будешь?

– Буду. Наливай, – вальяжно махнул рукой Ромео. – Как ты – выкупаться не надумал?

– Я бы и не против, но тут еще что хозяин скажет, – вздохнул Энцо. – Не угадаешь ведь…

Ну да.

Рабы разделялись на два вида – те, кто попал в рабство за долги, там-то проще. Долг выплатил, с процентами, конечно, и свободен. И такие, как Лоренцо.