Перекрестки сумерек

— Я наблюдал за тобой, — произнес он. — Ты сильная и яростная, и мне кажется, ты не испытываешь страха. Большинство мокроземцев боятся до потери сознания. Сперва они шумят, пока их не накажут, а потом плачут и покоряются. Я думаю, ты — женщина с большим джи.

— На самом деле я боюсь, — ответила Фэйли. — Просто я стараюсь не показывать этого. От слез нет никакой пользы. — Большинство мужчин верят в это. Слезы могут мешать, если им давать волю, но немного слез, пролитых ночью, помогут пережить следующий день.

— Всему свое время — чтобы плакать, и чтобы смеяться. Я хотел бы увидеть, как ты смеешься.

Она действительно засмеялась — сухим безрадостным смехом.

— Для этого слишком мало причин, пока я ношу белое, Ролан. — Девушка взглянула на спутника краешком глаза. Не слишком ли она торопится? Но он лишь кивнул.

— Тем не менее я хотел бы увидеть это. От улыбки твое лицо становится красивым. От смеха оно станет еще красивее. У меня нет жены, но иногда я могу сделать так, чтобы женщина смеялась. Я слышал, ты замужем?

Удивленная, Фэйли споткнулась и схватилась за его руку, чтобы не упасть. Она тут же разжала пальцы, подозрительно вглядываясь в него из-под капюшона. Он подождал, пока она не выравняет шаг, и спокойно двинулся дальше одновременно с ней. Его лицо не выражало ничего, кроме легкого любопытства. Надрик был исключением; согласно обычаям Айил, предложение делала женщина, после того как мужчина привлек ее внимание. Одним из способов привлечь внимание было дарить подарки. А Ролан захотел сделать так, чтобы она смеялась. Довольно странно, если предположить, что он не любит женщин.

— У меня есть муж, Ролан, и я его очень люблю. Очень. Я не могу дождаться, когда вернусь к нему.

— То, что делает гай'шайн, не может быть поставлено ему в вину после того, как он снимет белое, — спокойно отозвался Ролан. — Впрочем, возможно, вы, мокроземцы, смотрите на это по-другому. Однако ты можешь почувствовать одиночество, пока ты еще гай'шайн.

Хочешь, мы будем иногда беседовать с тобой?

Этот человек хотел увидеть, как она смеется, и Фэйли не знала, смеяться ей или плакать. Он давал ей понять, что не оставит попыток добиться ее благосклонности. Айильские женщины очень ценили в мужчине настойчивость. Однако вдруг Чиад и Байн не захотят — не смогут — помогать ей? В таком случае Ролан становился ее последней надеждой. Она считала, что сумеет убедить его, если у нее будет время. Разумеется, сумеет; слабые духом всегда проигрывают! Он был презираемым всеми чужаком, которого терпели лишь потому, что Шайдо было нужно его копье. Но ей следует подстегнуть его.

— Я не против, — осторожно произнесла Фэйли. В конце концов, легкий флирт может оказаться необходимым, и вряд ли стоило начинать с рассказов о том, как сильно она любит своего мужа. Конечно, она не собиралась заходить слишком далеко — в конце концов, она же не доманийка! — однако кто знает. А прямо сейчас было бы нелишним ненавязчивое напоминание о том, что Севанна узурпировала его «права» на нее. — Но сейчас мне надо работать; вряд ли Севанна будет довольна, если я вместо работы буду тратить время на разговоры с тобой.

Ролан еще раз кивнул, и Фэйли вздохнула. Возможно, он и знает, как сделать, чтобы женщина смеялась, но, очевидно, сам не слишком-то разговорчив. Ей придется потрудиться, чтобы разговорить его, если она хочет вытянуть из него что-нибудь, кроме шуток, которых она не поймет. Даже после объяснений Байн и Чиад юмор Айил оставался для нее непостижим.

Они вышли на широкую площадь в северной оконечности города, расположенную перед крепостью, серой каменной громадой, которая послужила для жителей не лучшей защитой, чем городские стены. Фэйли показалось, что в толпе гай'шайн, носящих воду, она увидела ту леди, что правила Малденом и землями на двадцать миль вокруг — привлекательную, держащуюся с достоинством вдову средних лет. Люди в белом с ведрами в руках заполняли мощенную камнем площадь. В восточном ее конце возвышалась серая стена тридцати футов высотой, выглядевшая частью внешней стены города, хотя в действительности это была стенка большого резервуара, наполняемого водой из акведука. Четыре насоса, у каждого из которых работало по двое человек, качали воду, наполняя ведра; работники расплескивали на камни мостовой гораздо больше, чем осмелились бы, знай они, что Ролан так близко. Фэйли вначале подумывала о том, чтобы сбежать, проползя по туннелю акведука, но при этом им не удалось бы остаться сухими, и куда бы они ни выбрались, к этому времени они бы успели вымокнуть до нитки и замерзли бы насмерть, не пройдя по снегу и двух миль.