Перекресток

— Если согласится на полное сотрудничество, то до суда может и не дойдет, — подтверждает тот.

— Так я и говорю что сам, а они не верят! — с обидой в голосе заявляет Богдан. — Я только «Магнум» подсадил их админу, а потом…

— Мне объяснять не нужно, все равно не пойму ничего. Предложи повторить то же самое на любом другом объекте, который они сами выберут. Этого ведь достаточно будет для доказательства? — снова втягиваю следака в разговор. — Если он сделает сам, без помощи, вы поверите, что никто не помогал?

— Хм. Допустим. Но сначала пусть расскажет где деньги.

— Я уже говорил — слил на благотворительные фонды. Счета не помню, данные стер сразу, — уныло-монотонно бубнит Богдан. Не первый раз повторяет.

— Попробуй вернуть сколько сможешь, остальное компенсирую я, — выразительно смотрю на него. Надеюсь, скрытых камер тут нет. Так-то к следаку спиной стою.

— Миллиона три смогу, не больше, — голос совсем сел. Еле услышал. Блин, это мне пять лимонов своих докладывать нужно? И где я их возьму?

— Можно я ему врежу? — спрашиваю следователя.

— Нет, обвинят нас потом, — не соглашается, даже не улыбнулся. — Дело в том, что пострадавшая сторона требует еще и компенсацию. То есть общая сумма — 28 миллионов рублей.

— Тогда молчи, ничего не отдавай! — сразу меняю тактику. — Хрен им, а не компенсация! Или пусть соглашаются на возврат того что потеряли или ничего не получат. А за двадцать миллионов ты на зоне будешь жить как падишах в гареме.

— Эй, прекращай! — не понравилось следователю. — Или закончим свидание.

— А что я сказал? Они получают назад деньги, а вы информацию, которая позволит залатать дыры в уязвимости банковской системы. И еще медаль вам лично. Или Вам выговор за заваленное дело, и Богдан едет отдыхать на зону. За миллион в год любой начальник зоны ему вип-условия создаст.

Обстановка накалилась. Меня все-таки попытались выгнать, я попросил разрешения позвонить. Позвонить не дали, но следователь стал сговорчивее. Пригласил конвоира, дал указание не разрешать нам говорить и ушел минут на сорок. Советоваться с начальством, видимо. Вернулся довольный, вежливо со мной распрощался и поблагодарил за помощь. Так и непонятно, к какому решению они пришли. Ухожу, бросив напоследок: «держись» Богдану. Если его додавят, и он признается, что деньги у меня на счете, то пойду соучастником. Ну и фиг им тогда! Отсижу и уеду в Китай. Продам им технологию станции и займусь бизнесом. Или сразу останусь в Китае, если успею уехать.

Глава 21

— Наш рейс совершает посадку в аэропорту столицы Китая — Пекине. Температура воздуха в Пекине 25 градусов, небольшой дождь. Уважаемые пассажиры, просим оставаться на своих местах, на выход вас пригласят. — Почти идеально на английском, объявляет стюардесса-китаяночка.

Интересные ощущения. При посадке в Нью-Йорке был легкий мандраж, в Испании …, там особый случай. А вот в Китай лечу с чувством нетерпения, словно домой возвращаюсь. Радостное возбуждение, несмотря на кучу проблем оставшихся дома. С Богданом до сих пор не решилось, деньги я вернул, но доплачивать не стал. Идёт к тому, что его оставят работать на ФСБ. Возник конфликт с директором интерната, того где Костя живет. Запрещает Костику ездить на репетиции, оказывается раньше, когда они по вагонам зарабатывали, отстегивали директору. Так он рассчитывает и с меня поиметь. С Таней поссорился, приревновала меня к Женьке. Кира привела Женьку в студию без моего ведома, ну а та вела себя явно провокационно. Словно у нас что-то было с ней. Короче, с этими девчонками одни проблемы. И Кира надулась теперь за внушение. С Томой не встречались и не звоним друг другу. Увидимся в школе только. Эрик обиделся, что Димку старшим назначил, Русик тоже пытается права качать. Нелегко людьми управлять, а детьми тем более.

Что-то долго нас не выпускают. Пара китайцев из вип-салона попытались нагло выйти первыми. Слушаю их перебранку со стюардом, который вежливо, но настойчиво просит сесть на место. Они оказывается чиновники из Министерства юстиции. В самолет поднимается новое лицо — военный в форме, к сожалению, знаки различия для меня загадка. Сразу наступила тишина.

— Господин Серебряков, пройдите, пожалуйста, к выходу! — переводит стюардесса сказанное ей офицером.

Пассажиры смотрят на поднявшегося меня круглыми глазами, даже китайцы. Соображают — преступник я или важная шишка.

— Сесе ни де цень тинь! — Благодарю стюардесс за полет. Те растеряно улыбаются. Выбравшись на трап, понимаю причину. Ксу, собственной персоной в окружении десятка телохранителей. Честно, не ожидал! Общались часто и о прилете она знала, но чтобы так! За какие спрашивается заслуги?

— С приездом! — улыбается, протягивает руку. На секунду задумываюсь, пожать или поцеловать? Жму.

— А почему твой отец не встретил, занят? — Шутка на грани фола, Ксу хохочет. Телохранители вышколенные, никаких эмоций.