Перекресток миров. Синигами, книга третья

− Эдален! — Он практически проревел, когда подошел к ней, но блондинка в красном платье оборвала его речь, указав себе за спину.

И тогда он увидел меня. Я видел в прозрении как его рука, на которой была нанесена руна жертвы, налилась силой, словно он сам состоял из энергии. Его уровень был скрыт для меня, но боюсь, сейчас, это был не мой противник. До моего чуткого уха дошло, как Эдален сказала — «Костя, он помогает священной жертве». И в этот момент как будто по здоровому мужику ударили наковальней, энергия, что в нем бурлила, вылилась наружу. Но так и осталась невидима, и эта энергия была чиста, она не разрушала, не вредила, ее впитывали прохожие, и прозрение показывало, что она им помогает.

− Это невозможно. — Прошептал я, смотря на чистый сосуд, в котором чистая энергия и это меняло все. Он своей энергией излечил двух прохожих с проблемами сердца и вылечил мимоходом от бесплодия грустную даму лет тридцати пяти.

− Что случилось? — Спросила Энес, заглянув мне в глаза, пока я застыл, смотря в след жертве, что достигла просветления.

− Все хорошо, тортик, я тебе нашел кулинара. — Улыбнулся я своей блондинке, и развернулся к обуви. — Ну, давай выбирай, у тебя есть три минуты, чтобы я потом доработал хоть немного твои подарки.

− А в честь чего подарки, малыш?− Практически скопировав интонацию змеедевы, спросила Энес.

− Выбирай. — Нахмурился я насчет малыша. Меня злило, что на вид я подросток, но ни Энес, ни змеедева не были в этом виноваты. — Или в честь моего ухода, в качестве прощального подарка или твоей смерти?

− Все-таки ты та еще тварь, Аль. — Надулась Энес, но начала быстро искать подходящую обувь для горных походов.

Я не стал ей ничего отвечать, в моей голове сейчас проходил штурм. Я думал, как использовать Константина и Энес, и про змеедеву Эдален не забывал. В моей голове крутилась мысль — прикончить их после того, как получу координаты портала, но я знал, что так не поступлю. Да и бездна отступила, ей такие жертвы пришлись бы по душе, но контракту с ней не бывать. Никогда.

Секато наверняка догадывался, зачем вселенной создавать руны жертв на руках разумных. Да и само понятие жертвы не нравилось Секато, он не мог найти причину, не было следствия, зачем они нужны вселенной. Но этот выброс энергии рассказал лучше, чем чьи-либо слова — они лекарство. И жертва, возможно неправильное обозначение, и сейчас я помогаю не загнанной жертве, а воину, что в одиночку будет противостоять армии рас, которые как на ферме выбирают себе на ужин повкусней барашка. Чужая война, в которую мне предстоит окунуться, меня мало волновала, это не было заданием моей госпожи. Но смотря сейчас на Энес, что переодевалась в новую для себя одежду, нисколько меня не стесняясь, я уже не видел тортик. Она воин света, и Константин воин света, только Эдален идет по темному пути. Я по превратности судьбы встретил тех, что в тени, не требуя наград, сражаются за лучший, справедливый мир, который не удобен для тех, кто привык править. Их путь одобрен самим мирозданьем, оно их создало, и оно же их и защищает.

Пятнадцать минут пролетели незаметно, и вот мы уже очутились в дорогом на вид, пустынном зале бара, на входной двери которого висела табличка «закрыто». Внутри не было ни единого посетителя, лишь пузатый хозяин, улыбаясь, проводил нас внутрь. Закрыв за нами дверь, он разговаривал со змеедевой, что сейчас пребывала в своей истинной змеиной форме, не скрываясь. Огромная, чешуйчатая, белого цвета змеедева оскалив клыки, разговаривала с пузатым смуглым хозяином, держа в руке, словно небольшой стакан, пивную кружку с темно-красным напитком. Ее белые, словно снег волосы ниспадали на ее плечи, и из одежды на ней была только красная тряпка, прикрывающая грудь. И в этой тряпке с трудом узнавалось то короткое красное платье, что было на ней в торговом центре. Лицо изменилось, оно стало больше, а черты стали острее и более хищными, и было в них свое очарование красоты силы и опасности истинной хищницы.

Энес смотрела на нее ошарашенно, и не сводила с нее как глаза, так и свой пистолет с глушителем.

И посмотрев на меня тихо и как-то с печалью, спросила, смотря на полуженщину полузмею в тонны полторы весом, с которой она обменялась пятнадцать минут назад колкими и едкими оскорблениями.

− Так это был не силикон? Да? — В ее голосе слышалось горе, ее не столь удивила внешность Эдален в змеином обличии, ведь я ей рассказал про змеедеву, когда мы шли в бар.

− Нет, грудь у Эли настоящая. — Пробурчал как-то обреченно Константин, сидящий в углу за столом, помешивая немного нервно ложечкой кофе в фарфоровой кружке. Он указал на места напротив себя, спокойно и даже вежливо произнес− Прошу вас, присаживайтесь. Нам есть о чем поговорить с тобой, иномирец и с тобой, жертва, которой не повезло стать священной. Здесь вам нечего опасаться.