Перекресток миров. Синигами, книга третья

− Хочешь вернуться? — Спросил Константин спокойно, отпив и не дождавшись ответа, продолжил. — Я не особо разбираюсь в перемещениях, но как говорит Эли, в наш мир закидывают лишь отверженных, либо преступников, либо спасаются от погони в своем мире. На преступника ты не похож, слишком разумный, да и не псих, хотя нам так показалось при нашей первой встрече. Может, тебе не стоит возвращаться?

− Стоит. — Холодно проговорил я. — У меня там не завершенное дело, и это вопрос жизни и смерти.

− Тогда я помогу, если ты поможешь мне. — Развел руками Константин. — Воинов, таких как ты, у меня нет, а ночка будет, как ты слышал, жаркой. Согласен? Ты убиваешь для меня, а я тебе предоставлю портал планетарный через два дня. Согласен?

− У меня нет выбора. — Косо посмотрев на Энес, проговорил я. Девушка как-то потупила взгляд и смотрела в стол, осознавая, что она мне не нужна, и что она просто груз у меня на шее. — Энес ты возьмешь в ученицы? Когда я убуду.

− Как бы мне этого не хотелось. — Грустно улыбнулся Константин, почесав бороду, и оголил свою правую руку, на которой была видна печать жертвы. — Мы с ней жертвы, и я помог бы ей и без твоей просьбы. Я и она в одной дырявой лодке. Энес, ты согласна пойти в мои ученицы? И чего ты хочешь?

− А я уже думала, ты меня, бородач, о моем мнении и не спросишь. — Зло посмотрев сперва на меня, а потом на Константина, Энес, прищурившись проговорила. — Ты чуть старше меня, годишься ли ты мне в учителя?

− Ну, дочка, внешность обманчива. — Снисходительно улыбнулся бородач, и полез в карман очень медленно, понимая, что резких движении делать не стоит. Он положил на стол фотографию. — Здесь я с внучкой, когда мне было за шестьдесят, а сейчас моей правнучке восемнадцать.

С фотографии на нас смотрел абсолютно седой дед, очень похожий на того мужчину, что сидел напротив нас, словно на фотографии был отец, а с нами говорил его сын.

− Так чего ты хочешь? — Вновь первым заговорил Константин.

− Мести!− Прорычала Энес.

− Ну, тогда сперва инструктаж, а вечером, я боюсь, мы ударными темпами начнем исполнять твое желание…. — Начал было говорить Константин, но из подсобных помещений послышался жалобный, тихий рев отчаяния. Константин изменился в лице, побледнел, я схватился за топор, а Энес вынула из моего кармана гранату, и навела свой пистолет туда, куда утащила толстяка змеедева Эдален.

− Костииииик?! — Донесся ласковый голос змеедевы из прохода. — Где мои туфли? Где мои платья? Что за тряпье в пакетах?!

− Там твоя одежда. — Судорожно сглотнув, проговорил Константин. − Дорогая, я решил сменить твой стиль без твоего разрешения. Надеясь, что тебе понравится, ведь ты никогда не хотела одеть что-то другое, что не носят стриптизерши. Но давай отложим скандал на утро после опасного, и возможно, смертельного для меня боя.

− Костик, даже не надейся умереть. — Проговорила Эдален, выходя к нам в тяжелых армейских ботинках, и в платье черного цвета по колено без выреза на груди. — Я тебе умереть не дам, а на рассвете вырву твой позвоночник и засуну тебе в задницу.

− Конечно, дорогая. Но это будет утром, и конечно, если у тебя останутся силы. — С улыбкой проговорил Константин, и шепотом добавил для меня и Энес, когда Эдален ушла вглубь помещений, откуда и пришла. — Мне ее пошлые наряды уже поперек горла.

− Я все слышала! — Прокричала издали рассерженная змеедева. — И, милый, не беспокойся, утром сил мне хватит, чтобы изуродовать тебя.

Минутную тишину, что настала, разорвал вновь Константин, и начал наш инструктаж. А в это время из прохода в бар залетала периодически одежда, и оттуда постоянно лились грязные ругательства и обещания страшной кары для урода, что не взял то, что она выбирала в торговом центре, потратив на это два часа.

Наша встреча, как, оказалось, была хоть и случайной, но судьбоносной для Энес. На нее объявлена охота, и по законам, по которым живут жертвы, сегодня будет первая охота, если конечно Энес не убьет своего первого нелюдя раньше чем наступит ночь. Но нелюдь должна быть опасна, уточнил он, и толстяк, к сожалению, не подходит, как, впрочем, и все остальные нелюди города. Константин с усмешкой называл людей, у которых на руку нанесена руна жертвы, охотниками, так как они думали, что они и есть охотники а не жертвы.

Толстяк был прав, за священной жертвой не помчится низкоуровневая нечисть, как назвал иные расы Константин. За ней придут именно главы кланов, и причем, главы не мелких кланов, а самых крупных в этой стране.

Этот мир только кажется хаотичным, он разделен на своеобразные охотничьи территории, или как я называл их, территории влияния, которые занимают кланы сильных рас. Они не вмешиваются напрямую в дела людей, но строго смотрят за тем, чтобы люди не взбунтовались. Да и пресекают любые утечки о том, что мир населяют не только лишь люди разных цветов кожи. И сегодня ночью нас посетят, по крайне мере, два правящих клана, что управляют всей страной, и конкурируют с кланами других стран.