Перекресток миров. Синигами, книга третья

− Глава клана Юкогама, уважаемый Секато! Я как хранительница архивов и тайн клана Юкогамы официально заявляю. — Четко и холодно произнесла Акира, нисколько не напоминая ту, что мгновение назад хохотала как обезумевшая. — Любой, кто услышит мой разговор с Альмондом Синигами, будет убит, как и тот, что узнает суть нашего разговора. Это тайна клана, да, небольшая, но знать о ней вам не стоит ни как его деду, ни как моему мужу, ни как главе клана Юкогамы — эти знания не несут опасности клану.

− Ясно. — Произнес Секато после минутной тишины и, проверив цепи, пошел к каменной лестнице, ведущей из пещеры, где его ожидал Агат. — У вас есть тысяча ударов сердца, затем мы вернемся.

− Буду ждать твоего возвращения, любимый. — Улыбнулась ему Акира и, посмотрев на меня, ласково добавила. — Не бойся, я не монстр, ты в безопасности.

− А родство Астрид ты так и не признала? — Проговорил Агат.

− Она не готова к проверке, и я не знаю, будет ли когда-либо готова — С печальным вздохом бабушка произнесла с сожалением. — Астрид еще не нашла себя, я ей буду помогать, но не знаю, поможет ли ей это.

− А он? — Спросил Секато, уже поставив свою ногу на первую ступень.

− Был готов с момента, когда совсем ребенком пришел в шатер к магу льда и убил его, когда тот уже собирался изнасиловать Астрид. — Тихо и как-то безэмоционально произнесла Акира, и Агат с Секато не произнося более не единого слова, вышли из пещеры.

Тишина, что воцарилась в пещере, была недолгой. Акира изогнулась и освободила свои руки, несмотря на руны на цепях, а потом подтянулась и держась за цепь у самого потолка начала с хрустом вправлять себе нос. Она посматривала на меня так, как смотрела мама, когда я в детстве разбил чашку, что выскользнула из рук. Мама была зла за чашку, но добра ко мне, и Акира смотрела на меня точно также.

− Они знают, что цепи тебе нисколько не мешают? — Спросил я, понимая, что сейчас не то, что сражаться, пошевелиться не могу.

− Аль, они так старались их создавая, давай не будем расстраивать? — Улыбнулась мне Акира, стирая кровь со своего лба и волос. — В прошлый раз вся семья месяц почти не спала, создавая эти цепи. Не хочу, чтобы они вновь переживали о том, как бы меня удержать не калеча.

− И что теперь будет, Хранительница тайн клана Юкогама? — Мой голос дрожал, я знал, что эта женщина может разрушить мою жизнь, и поэтому сказал правду. — И знай, рано или поздно я убью тебя.

− Когда-нибудь, мой дорогой внук. Когда-нибудь, я надеюсь, ты будешь в моем списке тех, кто способен меня убить. — Улыбнулась Акира, посмотрев на меня пристально. — А что до того, что ждет тебя, то ничего хорошего, это точно. Я, Акира Юкогама, принимаю тебя в личные ученики.

− Отказываюсь!− Прокричал я, что было сил.

− Твое желание меня не интересует. После проверки я должна сделать из тебя хорошего воина и доказать не на словах, а на деле, что я не твой кровный враг. — Голос Акиры был наполнен силой. — И да, я принесу клятву учителя перед учеником, и ты будешь защищен от меня навсегда. Будешь уже без издевки называть меня бабушкой, а я тебя, любя внуком, трепля за волосы.

− Ты сама говорила, что я ублюдок, который порочит твою кровь….− Начал было говорить я, но Акире не было знакомо, что такое дать собеседнику договорить, и она перебила меня.

−Это не имеет значения, мы одной крови — ты мой внук, сын моей дочери. — Холодно проговорила Акира, и светильники вокруг нас начали гаснуть от силы, что была в ее голосе. — Я многое, что говорю, но я не разу не говорила, что это правда. Родство я признаю в кругу клана перед теми, кто жив и кто умер, так как ты одержал победу там, где любой другой оступился бы, но ты доказал, что ты моя кровь, и по духу ты Юкогама.

− Я не верю тебе. — Тихо проговорил я.

− Знаю, но сейчас мне этого не изменить. — Ласковый голос Акиры мне казался не естественным, но мне он нравился, наверное, из-за того, что был так похож на голос мамы. — А сейчас ты должен набраться сил перед учебой у меня. Спи, Аль, оставь свои тревоги позади, ты дома и вокруг тебя родные люди, которые любят тебя.

С последними словами моей бабушки свет пропал в пещере, а я почувствовал, как мои глаза закрываются, и лишь звон цепей не дал мне сразу уснуть. А по пещере на незнакомом мне языке заструилась печальная, тоскливая песня, что напоминала колыбельную. И как бы это не казалось невозможным, эту песню пела для меня Акира, та, что совсем недавно хотела прикончить меня, а я желал убить её.

Глава 9