Перекресток миров. Синигами, обрученный со смертью

Вторая была Хиара. В полном боевом облачении, с двумя саблями, с луком, который мне никогда не натянуть, и с легким щитом. Каждая деталь её облачения было черного траурного цвета. Казалось бы, восхитительная воительница должна завораживать взгляд, но сейчас она смотрелась странно — держась за шпиль, постоянно кидала на меня злые взгляды. Ей было не подсмотреть, что написано в свитке, да и не нужны ей эти знания, так как они полезны только для Синигами и иных разумных, что контактируют со смертью. Но все же глава магической академии не могла так просто оставить тот факт, что один из учеников, идущий по уникальному пути, читает свиток, который она не может прочитать. Но я и не боялся того, что её глазки, а особенно ручки доберутся до свитка Агиба.

— Аль, ну одним глазиком. — С улыбкой и шепотом проговорил я, пародируя Хиару, злясь на все и всех, так как не знал, что мне делать в предстоящей схватке с Живуром. — Скормить тебя Живуру и все, мое дело сделано!

— Что ты там шепчешь? — Недовольно и по-боевому раздался не совсем уж женский голос

— Ничего, госпожа Хиара. — Пробурчал я. — Вы решились подойти к краю?

— Нет! — Зло ответила мне принцесса, трезвая, раздраженная и злая.

— Ну и хорошо, тогда держитесь покрепче за шпиль, а то крыша скользкая. — Проговорил я, слыша, как заскрипел металлический стержень шпиля под женскими ладонями.

Хиара боялась высоты до безумия, но только в своем женском обличии, как только перед ней вставала боевая задача, она переставала помнить о своём страхе. И это было для меня сюрпризом. Она практически взлетела на крышу башни, всего лишь несколько раз коснувшись стен. А когда я забрался туда, то после нашего краткого разговора о том, что мы будем ждать заката, Хиара неожиданно для меня, и как показалось, и для себя, вспомнила, что она женщина, которая боится высоты. Она вцепилась в шпиль мертвой хваткой, но что-то мне подсказывало — когда придёт время действовать, Хиара вновь забудет о своем страхе.

А я снова опустил глаза на свиток, жаль, что у меня так мало времени на его изучение и Асира была права — свитки надо сверять. Заклинания, описанные в нем, не простят ни единой ошибки, как в записях, так и в применении. И даже на начальном этапе составления энергетического контура будущего заклинания с эманациями смерти шутки не шутят. А в свитке таких не простых заклинаний было множество, они были похожи на заклинания убийц из стихии тьмы и теневиков, но отличались от них в своих основах. Тьма — это хорошо, но Синигами может использовать напрямую силу своей покровительницы. Тогда даже простое заклинание, похожее на одно из разделов некромантии, заиграет иными красками и при использовании одинакового количества энергии результат будет иным. Например, поднятый мертвец с помощью заклинания и ритуала, описанного в свитке, будет равным по уровню с тем, кто его поднял, и не зависит от начального уровня умершего. Также были и атакующие заклинания, которые заточены под борьбу с сущностями, которые могут проникать в серые пределы. Они расщепляли энергетические структуры и передавали часть энергии Синигами от одной десятой части. А вот я, как обрученный со смертью, получал до половины энергии, которая была расщеплена заклинанием. Но я не мог его сейчас изучить, как писал Агиб, ему потребовалось около полугода тренировок, чтобы совладать с ним.

Но и не заклинания и техники по развитию силы и поиска особого пути Синигами были главной ценностью свитка. Нет, самой главной ценностью были слова Агиба, которые пронеслись через века и звучали в моей голове. У вестников, как и у Синигами, нет цели в жизни, у них есть только путь, который будоражит кровь. И спокойствия нам не видать не в этой жизни, ни после смерти. Единственное, что может нас спасти — так это семья. Когда мы её создаем, то наша покровительница не старается испортить нам жизнь, хоть периодически и напоминает о себе. И потому Агиб, прожив более ста лет и встретив немало служителей Великих стихий и опираясь на память своих предков, рекомендует не затягивать с избранницей. Но это могло помочь только вестникам, тот, кто стал обрученным, обречен во всем руководствоваться волей своей покровительницы, и даже выбор супруги для обрученного теперь за ней. Ей нужны обрученные, и она будет подталкивать разумных к этому, но Агиб молил своих потомков — никогда не давать согласие, во чтобы ни стало.

— У-у-у-у-у! — Раздался вдали вой волка, который чужд был этим землям.

— Пора? — Вновь раздался нервный голос позади.

— Это первый вой, Лентяй — умный волк, и как только тень приблизится к башне, тогда он второй раз подаст нам знак. — Раздраженно проговорил я, поправляя свою броню и сматывая свиток, из которого я прочитал в лучшем случае десятую часть. — Но будь наготове, с первой тьмой придет и он. Я уверен, он уже наблюдает за нами.

— Мне страшно. — Тихо прошептала Хиара, и я её понимал, перед тем как все решится всегда страшно.

— Мне тоже.

— Сколько тебе лет, Альмонд? — Уже в который раз зачем-то спросила она