Перекресток миров. Синигами, обрученный со смертью

Удар точно в висок колуном убил бы любого, но не бога, тем более ту, которая уже умирала. Я с замирающим сердцем смотрел, как мой удар сносит дроу с края стены. И в это же мгновение я уже делал шаг в сторону, чтобы начать свой стремительный бег, а в моей голове проносились догадка за догадкой, одна безумнее другой. Я не бежал прочь с площади, не старался сбежать от Живура или его супруги. Нет, я бежал к Хиаре, спрыгнув со стены дома и коснувшись первых светлых плит площади, услышал, как одна из них за моей спиной треснула с оглушительным треском. Тара — темная мать всех дроу вступила на площадь светлых богов столицы империи Харсе.

— Тара! Он не входит в наш договор! — Громом ударил по моим ушам голос Живура, когда я уже несся прочь по площади, так как эта тварь знала меня и просто так не отпустит.

Я бежал прямо на Живура, несясь, словно за мной гналась сама смерть и по грохоту, что раздавался за мной, я был недалек от истины в своем предположении. Хиара уже давно вытащила сабли, и когда я достиг её, то она вытянула саблю вперед и грохот ломающихся плит прекратился.

Когда я развернулся, выставив свой колун готовый к атаке вперед, то увидел что Тара стоит рядом с Живуром, а трещина, идущая по плитам от самого начала, где я ступил на площадь светлых богов, окончилась лишь в двух метрах от меня.

— Не бойся, я рядом. — Шепнула мне Хиара, также как и я, готовая к атаке в любой момент, но она была настоящим воином в отличие от меня, с железкой в руках. Во втором прозрении я видел слишком мало, но и этого было достаточно, чтобы понять — Хиара готова к своему последнему бою.

Вокруг нее, невидимые в обычном зрении, летали сотни как светлых, так и темных заклинаний, а её сабли пульсировали словно живые. Зрачков в глазах Хиары не было видно, её глаза были иссиня— белыми, от неё немного попахивало спиртным, а на плитах были осколки разбитого бутылька.

— Я слишком мал для таких схваток. — Выдохнул я, смотря на тихо переговаривающихся богов, а Хиара лишь улыбнулась мне.

— А кто говорил, что возраст для Синигами не важен? — Спросила меня Хиара.

— Я про свой уровень. — Пробурчал я, вслушиваясь в разговор богини.

— Он мне локон отсек! — Жаловалась беловолосая дроу, держа в руке клочок белоснежных волос.

— Не лезь к Синигами, они опасны. — Строго проговорил Живур и обратился к Хиаре. — Ну, где тот славный муж с моей кровью, что решил исполнить древний уговор?

— Мужа не будет. — Улыбнулась ему Хиара. — В нашем роду только я гожусь в этом поколении, чтобы исполнить уговор, и я готова после поединка стать женой вашего сына.

— У меня нет достойных сыновей! Ни на что не годное отребье! — Словно гром с небес прозвучал голос Тары, — Я люблю лишь своих дочерей! Но не бойся, я найду тебе достойного супруга. Либо тебе надоест их убивать, либо одна из дочерей захочет тебя как постельную игрушку и победит тебя в схватке.

Живур хмуро посмотрел на неё, а Тара, кивнув ему, улыбнулась.

— Есть у меня несколько вариантов, как смешать нашу кровь. Ну, подержат её ночку, а при родах умрет в муках — я буду считать уговор исполненным. — Проговорила она и, взглянув на меня, добавила. — А дочерей побаловать новой игрушкой я всегда рада, забираем обоих.

— Да будет так, моя госпожа. — Печально проговорил Живур и, как и Тара внезапно распался туманом. Но он был светлым, практически серым, а Тара была черным дымом, что на нас понесся, словно стена, смешиваясь с серым туманом и окрашивая его в черный цвет.

— Бежим! — Схватив меня за руку, закричала Хиара. — Они нас сделают рабами их дочерей!

Но было поздно, туман был повсюду, он нас окружил, и лишь в центре было пространство, свободное от тумана. Мой колун пытался прорубить нам выход, как и сабли Хиары, но это было бесполезно, не случилось схватки, не было боя не на жизнь, а на смерть. Были лишь двое, которые не хотели попасть в руки богов, но все было предрешено, и когда я прижался спиной к спине Хиары с оружием в руках, мир вокруг меня вздрогнул, Хиара испуганно вскрикнула, а мой разум меня оставил.

Конец главы девятнадцатой.

Глава 20

Боль мучила меня, казалось, целую вечность. Она сводила меня с ума, я то задыхался, то разрывался на части. Окружающий туман, казалось, выгрызал мои глаза, разъедал он и кожу, а затем кости, он поглощал меня, пока не пожрал полностью. Я мог сойти с ума от боли, и мне показалось, что я уже был близок к тому, чтобы никогда не стать собой. Но меня постоянно успокаивал голос, который лился откуда-то издалека, и все время звал, просил пустить в себя, был ласков и одновременно страшен.

— Бездна. — Пронеслась страшная догадка у меня в голове, и когда я уже был на пределе и был готов ответить на практически неслышимый зов в моей голове, боль внезапно прекратилась. А я начал постепенно возвращаться в реальный мир после плена тумана, что создали два бога, которым мне только предстоит напомнить о том, что не стоит упиваться своей силой. И все в этом мире не вечно, ведь именно это и есть Синигами, у нас нет цели, есть только путь.