Перекресток утопий

У меня нет оснований подозревать Алешковского в недостатке мужества. Но когда он говорит такие слова, ему, должно быть, кажется, что он, как и всем остальным своим творчеством, вносит свою долю в борьбу с теми, кто придумал Беломорканал, Колыму, Магадан. Пожалуй, ни с одним словом не происходило такой сальтообразной семантической трансформациии. Утопия стала обозначать противоположное первоначальному смыслу, ее антоним даже не антиутопия, нет, что-то более страшное. Но еще Зощенко в нелучшие для себя дни сказал:

«Писатель с перепуганной душой — это уже потеря квалификации».

Что же теперь нельзя мечтать о будущем? А писать о нем можно только, как о царстве смрада и мрака? Но ведь мечта о будущем всегда была составной частью настоящего, и хотя в этом ее неискоренимая ограниченность, но должно же куда-то двигаться человечество. Или у людей вообще нет и не может быть правильного пути? Или у них нет и никогда не было затаенной мечты?

«Учитывая нынешнюю ситуацию, искусство призвано говорить: помогите мне пройти через эту ночь, помогите мне дожить до утра, научите меня любить. Научите меня всему этому! Вот в чем задача искусства».

Не коммунист, не социалист, не лагерник Рэй Брэдбери кажется мне куда более правым, чем наша сборная похоронная команда.

Потребность в мечте, желание представить себе жизнь, которую мы оставляем потомкам, стремление задуматься над более совершенной конструкцией общества (все же согласны, что оно несовершенно) — неотъемлемый элемент культуры, неотъемлемая черта настоящего, без которой общество не может развиваться. Если говорить честно, то мы снова находимся в застое «сбились мы, пути не видно…» Прежние идеалы отвергнуты, а что взамен? Может быть, не стоило бы забывать слова Д.Писарева:

«Если бы человек не мог бы представить себе в ярких и законченных картинах будущее, если бы человек не умел мечтать, то ничто бы не заставило его предпринимать ради этого будущего утомительные сооружения, вести упорную борьбу, даже жертвовать жизнью».

Ладно, Писарев — радикальный демократ и нынче не авторитет. А губернатор Салтыков-Щедрин?

«Человек так устроен, что ему непременно хочется золотого века, и он во всяком признаке прогресса видит его приближение».

Впрочем, и Щедрин — демократ, хотя и царский чиновник… Вот если бы Константин Леонтьев что-нибудь подобное высказал… Но, постойте, даже он мечтал совсем о другой жизни:

«…не ужасно ли и не обидно ли… что Моисей входил на Синай, что эллины строили свои изящные Акрополи… что апостолы проповедовали, мученики страдали, поэты пели, живописцы писали, и рыцари блистали на турнирах для того только, чтобы французский, немецкий или русский буржуа в безобразной и комической своей одежде благодушествовал бы „индивидуально“ и „коллективно“ на развалинах всего этого прошлого величия?..»

(Мне очень хочется заменить в цитате слово «русский» на «новый русский»)…

Полагаю, что следующая крупная утопия будет религиозной. Но когда-нибудь да придет же время синтеза разума, духовности и нравственности. Если не верить в его наступление, то какой смысл имеет борьба за демократию, за права человека, за спасение природы? Не логичнее ли углубиться в созерцание пупка и обреченно ждать конца света, как ждут его всевозможные замордованные «белые братья», безразлично относясь к тому, кто у нас захватит власть — фашисты, проходимцы, сумасшедшие? Однако для ожидаемого поворота спирали нужен новый духовный взлет, должны появиться независимые мыслители, которые освободятся от плоскостности нынешних антитез: социализм — капитализм, коммунизм — антикоммунизм, материализм — идеализм, не отбрасывая ничего ценного из духовного опыта, выстраданного человечеством…