Переписка двух Иванов (1935 — 1946). Книга 2

Так меня замотала работа, увязила и ослабила, что..! — боюсь глянуть на письма, ждущие разбора. Ваши — в первой очереди. Но есть даже и из... Австралии. Только на днях закончил пе-рвый том «Дариньки», заключит<ельная> глава; ввиду задержки с газетами, перенесена на 14 VI. Но я еще д<олжен> был написать 4-й рассказ для «Илл<юстрированной> Рос<сии>» — «Ентрыга». — и написал!! из крымских. Да еще послал 5-ю главу «Старого Валаама» в «Прав<ославную> Русь», на Карпаты. Да вот, еще должен и б<уду> готовить «речь» для «Дня Р<усской> Культ<уры>», который тоже отсрочен. За эту зиму написано... голова кружится. И весь я на исходе, посему так последняя гл<ава> «Пут<ей> Неб<есных>» и названа — «Исход». — Простите, но не было минуты воздохнуть, а — еще приходится ходить за пачпортом в префектуру, и сказали — па лон! [208] Как хочешь, так и понимай: не то — скоро, не то — «скоро сказка сказывается, нескоро д<ело> д<елается>». Хлопочем. Если на днях узнаю, что еще долго, то придется просить «сов-кондюи», [209] это можно будто бы дней в 5–6. Пойду справл<юсь>, дадут ли остановку в столице, для пожатия Вам — и поцелуя! — чудесной Вашей лапки. Возил О<льгу> А<лександровну> вчера к доктору, у ней боли в груди, вроде «жабы», как только выйдет на воздух. Говорит — сердце хорошее, дал что-то против спазм. Но это продолжается другой год. — Поезжайте, говорит, ничего опасного не усматриваю. Хорошо им говорить. Сам спешу, спешу, только бы вздохнуть немножко. Вижу, что раньше 25–28 VI и не выбраться. Так что известите меня; стоит ли мне задержаться у Вас, для оправдания расходов, ибо при недельной-бездельной — остановке дают скидку в 40 проц. На ж. д. билет. Не знал я, что такая канитель с нанс<еновским> пасп<ортом> — с января стал бы хлопотать. Вообще, все прекрасно, одно удовольствие. Будь подсолнушки — совсем было бы хорошо. Дам знать, как только назначим день уезда. Благодарю Вас, друг светлый, за Ваши заботы обо мне. Ну, не удастся свидеться «туда», свидимся «оттуда». Если будет еще — «оттуда». Надо дожить, пожить, пережить.

Скажите, нужно ли нам брать сундук, отдаваемый за багаж? м<ожет> б<ыть> скидка у вас дается по ж. д.? Здесь дается, по 30 клгр. с билета. Тогда как-ниб<удь> ручным обойдемся. Ведь ехать-то до... конца октября! Надо теплое взять, вот что. Теперь я уж и киснуть стал: да надо ли ехать, да не лучше ли куда в глушь заткнуться, благо одна по-читательница прискакала на днях и упрашивала — ехать к ней, в Пиренеи, где спят с откр<ытыми> окнами — и никаких беспокойств, только кукушки и соловьи. Да так родных лугов захотелось! и боюсь, что к приезду все луга прейдут, «осень поздняя несет» и — пойдут бронхиты, а «меду» июньского не услышим! Ах, луга-луга... пчелы, зной, травный, мягкий, и шепот рощи березовой... нет, такого

нигде нет... Но, к черту кислоту, надо бодрей и — действовать. И — буду. Завтра побегу узнавать, дадут ли остановку на 7 дней. Но, не получив паспорта, не могу сообщить его № Георгию Евг<еньевичу>. И не знаю, как с билетом, ведь де-нег надобно! Пришлют ли мне билеты оттуда, как обещали, или там мне возместят: ведь я бедный. Найду, займу здесь. Погода здесь невеселая, и нас все тревожит. Тихо, но трудно будет жить, будет дороже жизнь, а заработки... ка-кие заработки! А посему решил снова пытать судьбу и приглашаю Вас разделить мою удачу, надеясь на Ваше счастье. С Вас не возьму ни сантима, а — по дружбе приглашаю в гости, вот, запомните: Вы и я в половинке моей десятой дольки на «лошадиное счастье», к 28 июня, — ноль четыре шесть два один восемь, серия одиннадцатая. И еще — с отчаяния купил целый и выделил другу десятую на шестой транш, когда будет — не знаю, скоро, д<олжно> б<ыть> и номер ваш — ноль три четыре два два три девять, знайте, что я вас приглашаю как друг, а потому угоща-ю. А письмо Семы [210] возвращаю. Моего вмешат<ельства>

не по-требовалось. Ваша отповедь Елевсерию — метка, крепка, сильна, но зачем Вы с ним, как с па-стырем?! Он не пастырь, а лукавый пастух Савка, овечек лопает, ему место уготовано, не го-рнее! Как здоровье Наталии Николаевны? вы так тревожились. Слава Богу? да? а Ваше, друг? Писал мне Ал<ександр> Авд<еевич>, [211]

что кипите — в работах. Радуюсь. Только не выкипайте. Я тоже «кипел» все эти месяцы и перекипел, ушел. Одно утешение, что читатель бодрит. Одна студентка — «арт. студент», из Сиднея прислала заказное на «Совр<еменные> Зап<иски>» — я заплакал. Зовет — «любимый»… все книги мои читала и чи-та-ет... особ<енно> за Россию благодарит: «вы ее мне показали...» Да что... растет мой пакет — слезы доброты читательской. Это хорошая доплата к нищенск<ому> гонорару. С фильмой меня та-ак обернули... заплатили две тыс., остались должны столько же — и не дают. Русское жулье! Использовали, взяли — сюжет и план — линию... и — пшел! Буду опытен, не стану верить в благородство, а — желаешь... — аванс и договор! Сосали меня ровно три недели. А обещали... 30 тыс.!! Ну, теперь я с Холливуд<ом> попробую. Как еще я успел все закончить, по текущему!