На улице, снегопад, что шел сегодня весь день, наконец, прекратился, лишь редкие мелкие снежинки падали с темного неба. Ветер стих, но дорогу все равно замело знатно, и до места, путь к которому я показывал Дженнифер мы добирались не меньше сорока минут.
Это был, обрыв на окраине города, с одной стороны окруженный мелким лесом, с другой в летнее время там было невероятной красоты поле, усыпанное разнообразными цветами, сейчас же здесь было просто заметенное снегом пространство. Звезды в темно-синем небе сияли намного ярче, чем в центре города - выхлопные газы и высотки не закрывали обзор, отчего звезды были похожи на рассыпанные по покрывалу бриллианты.
- Нравиться? - спрашиваю я ее, когда мы вылезли из машины.
- Небо очень красивое, но тут холодно и я до сих пор не понимаю зачем мы сюда приехали, - бурчит Дженнифер слегка морща покрасневший от холода носик.
- Я просто хочу, чтобы тебе полегчало...
- Я в порядке! - рявкает вдруг Дженн, смотря на меня гневным взглядом.
- Ты
- Я, - тихо выдыхает Дженнифер, отводя взгляд, - я не могу...
- Знаешь, что может тебе помочь? Тебе надо выговориться или выкричаться.
- Что? - удивленный и непонимающий взор карих глаз заставил меня улыбнуться. - Выкричаться?
- Просто кричи, Дженн, поверь мне, это помогает. И даже очень, - бормочу, уже сам отводя глаза, потому что все еще не хочу вспомнить школу, всю боль и унижения, что мне пришлось пережить. Не хочу вспомнить тот момент, когда я осознал, что людям гораздо важнее внешность и одежда, чем личность человека.
- Кричи, Дженни, позволь выплеснуть себе всю боль, что накопилась внутри, всю ту ярость и ненависть, все разочарование, все то, что отравляет тебя и не дает жить полной жизнью, дышать полной грудью. Выкричи, а не выплачь.
И она кричит.
И крик этот наполнен невероятной всепоглощающей болью, сносящей все на своем пути; ненавистью и злостью обращенную к Метту, к его женушке, к их ребенку; крик, рожденный из самих глубин души; крик, рожденный от многих лет прожитых в нелюбви отца к дочери; крик, рожденный в день смерти матери.
Пробирающий до дрожи, он пугал, вызывал сочувствие, желание спрятать эту маленькую недолюбленную девочку ото всех, в особенности от ее же отца и никому не показывать, не давать в обиду. И больше самому и не при каких обстоятельствах не делать ей больно.
Выдохшись, Дженнифер упала коленями в снег, цепляясь руками за него как за последний оплот своего здравомыслия. Лишь спустя несколько долгих минут она подала голос:
- Ты был прав, это и впрямь помогает лучше, чем дурацкие слезы, - хрипит девушка, делая попытку подняться с колен. - Правда горло теперь болит просто адски.
- Я знаю, - раскрываю руки для объятий и Дженн вмиг оказывается на моих коленях. - Ты умничка, Дженни. Такая сильная, храбрая девочка, справлялась со всеми трудностями сама. Но теперь тебе не обязательно быть столь сильной, маленькая, - шепчу я ей на самое ушко. - Ты можешь быть слабой рядом со мной, знаешь же, я не осужу и смеяться не буду. Напомнить тебе сколько раз за последние месяцы ты видела мои слезы или срывы потому что эти гребанные ноги и невозможность ходить самому бесит меня?
- Не надо, - сиплым голосом отвечает жена, прижимаясь ко мне крепче. - Я просто хотела справится со всем сама.
- Ты и так слишком долго со всем сама справлялась, ты каждый раз вытягиваешь меня, так не может больше продолжаться. Ты просто не вывезешь. Позволь мне быть твоей гаванью, где ты сможешь отдохнуть от всех проблем. Я больше не хочу смотреть как ты истязаешь себя.
- Я люблю тебя, - выдыхает она тихим шепотом и слова эти взрывают во мне спящий вулкан чувств, вырываясь скулежом побитого щеночка.
-
- Люблю Джим, - Дженнифер поднимает с моей груди голову и смотрит карей бездной, на дне которой столько чувств, что хочется просто падать и падать, и падать в нее, без попыток спастись. - И может ты скажешь, что это быстро. Стремительно. Слишком скоро. Но я больше не хочу копить это внутри. Чувства рвутся на свободу, отчего с каждым днем все сложнее сдерживать слова и желания. Ты не представляешь, как я хочу, чтобы ты поскорее встал на ноги. Хочу узнать какого это ощущать себя маленькой девочкой под защитой сильного мужчины. Хочу почувствовать какого это, ощущать себя в руках любимого человека. Я ведь до тебя никого не любила.
Она сглатывает тяжело, и я вслед за ней, не имея сил оторваться от пламени чувств, которым сверкают ее глаза.
- Ты... Ты моя первая любовь, Джимми. И хоть путь к ней был столь жесток, сколь и сложен, я не пожалела ни минуты того времени, что мы были женаты. Ведь теперь ты мой. И даже если с твоей стороны это все еще симпатия или влюбленность, я подожду, пока это не перерастет во что-то больше...