Переплетение судеб (СИ)

Руки сами тянутся к его штанам, к члену, что они скрывают - как же блять хорошо, что гребанный подгузник ему больше не нужен, так как он теперь понимает, когда ему нужно уединится - и стоит мне увидеть его, как слюна моментально скапливается во рту. Большой, крепкий, со вздутыми венками и красной уже влажной от выделенного предэякулянта, головкой.

Как же хочется попробовать его на вкус..

Но еще больше хочется его внутри себя. И я ни в чем себе не отказываю.

Под темнеющим и полностью теряющим самообладание взглядом я стягиваю с мужа штаны до колен, и скидываю напрочь нижнее белье, что сейчас будет лишь мешаться и не даст прочувствовать все полностью.

-Дженни, - предостерегающе, опасно, дико.

От безумного поплывшего взора ноги подозрительно начинают дрожать, но не от страха, а от жажды почувствовать все то, что мне столько обещали.

- Хочу, Джим, - я вновь седлаю его бедра, и мокрая горячая расщелина буквально требует в себя этот потрясающий член. - Очень хочу.

- Тогда не сдерживайся, маленькая, - он берет его в руку и немного пережимает основание. - Давай, детка, я весь твой.

Хватаюсь одной рукой за его крепкое плечо, чтобы не упасть, а другой направляю головку внутрь себя. И боже, кто бы знал, насколько великолепно ощущать эту растягивающую наполняющую до предела плоть. Даю себе немного времени привыкнуть, облизывая пересохшие губы, которые тут же накрыли губы Джима.

Жадный голодный поцелуй.

И тихий низкий хриплый выдох.

- Двигайся, боже, Дженни, пожалуйста, двигайся, - широкие ладони ложатся мне на ягодицы, оттягивая их в стороны и сжимая, а затем всей силой крепких рук поднимают меня вверх, наполовину снимая с огненной плоти и резко насаживая обратно. - Либо ты, либо я.

Судорожно выдыхаю и открываю глаза.

И, ох, черт, лучше бы я этого не делала.

Потому что поплывший серый взгляд, безумный, полный наслаждения и голода заставляет внутри все сжаться, отчего будоражащий все естество стон вырывается из Джима.

Делаю первые движения, и сама схожу с ума от всех ощущений: от члена, проникающего так глубоко, от горячих рук, ласкающих тело, от губ выцеловывающих то шею, то накрывая губы, от пальцев, накрывающих клитор, дарующих выворачивающее наизнанку возбуждение.

С каждой секундой я ускоряюсь все быстрее, бегу за наслаждением, что подкатывает волнами, буквально подпрыгивая на крепком члене и ощущая сильную хватку мужских рук на бедрах, что помогают поддерживать темп.

- Ну же, Дженни, - урчит он, и хотя дыхание его сбитое к черту, он ни на мгновение не замедляет таранящие движения. -Кончай.

С громким всхлипывающим звуком слушаюсь его приказа.

Под веками взрываются сверх новые, а пружина в животе, что росла, наверное, с того самого первого поцелуя, наконец-то, разжалась, даруя неописуемое удовольствие.

Джим же делает еще несколько рывков, в моем обессилившим теле и обжигающая струя спермы наполняет меня, вызывая очередную дрожь. Горячие губы ласкают израненную зубами, языком и щетиной кожу шеи, словно пытаются залечить и убрать раздражение, а большие ладони поглаживают взмокшую спину.

- Ты сводишь меня с ума, маленькая, - тихим шепотом, так, будто боится, что нас еще кто услышит молвит Джим. - Кто же знал, что ты сделаешь первый шаг к этому.

- Только не говори, что не понравилось, - недовольно бурчу я, уже желая отстранится, но он не дает, крепче стискивая меня в своих объятиях.

От резких движений я лишь почувствовала, как опавший член выскользнул из меня, а сперма вязкими струйками начала вытекать, пачкая внутреннюю сторону бедра.

- Очень понравилось, Дженн, ты не представляешь насколько, - хмыкает и целует в макушку. - Теперь, ты полностью моя.

- Дурак! - восклицаю я, легонько стукнув по плечу.

- Люблю тебя, - отвечает он, вызывая волну смущения. - Больше всего на свете, моя маленькая.

Глава 30.

С приходом первого яркого солнца и его теплых лучей, с приходом подснежников и первыми шагами Джеймса Николсона с помощью брусьев, пришли первые проблемы.

Дженнифер.

Ни за что бы не подумала, что так скоро вновь окажусь в реанимационном отделении больницы сутками напролет сидя у входа в палату, потому что туда не пускали даже посидеть несколько минут.

Это случилось неделю назад.