Перерожденный грех

— Он мой, — вмешался Люк. Удивление Кона было физически ощутимо — взрыв статического электричества в воздухе, но поступив мудро, дампир придержал заумные комментарии при себе.

— Так как вы оба обращаетесь в разное время месяца, могу предположить зачатие произошло не во время брачного периода, не так ли? — поинтересовался Призрак. Кар покраснела, от чего ее и до того уже покрасневшая от температуры кожа стала еще ярче, девушка кивнула. — Ну тогда это начинает приобретать хоть какой-то смысл. Я ничего не знаю о варгах-Новолуния, но по-видимому, они могут рожать детей — варгов, даже не во время брачного периода, да к тому же если отец — обращенный варг. Скорей всего вирус попал к тебе в кровь и передался ребенку, однако твое тело вырабатывает антитела, убивающие вирус в тебе…

— Но не у ребенка, — закончила она. — Ты можешь излечить его? Можешь спасти моего ребенка?

Люку не понравилось мрачное выражение на лице Призрака.

— Док?

— Я не знаю. Син, как ты думаешь, на сколько все серьезно?

Она покачала головой.

— Не очень. И это странно. Вирус мутирует, но он тоже уничтожается. — Син сглотнула. — Но он мутирует быстрее чем уничтожается. В конце концов ребенок окажется… в беде.

Он умрет.

У Люка было такое чувство, словно его пырнули ножом в живот. Он только что узнал о ребенке, и хотя внутри у него бушевали сомнения, будет ли он хорошим отцом, одно Люк знал наверняка, он не хотел, чтобы ребенок умер.

— Пожалуйста, — прошептала Кар. — Ты можешь хоть что-нибудь сделать?

Син и Призрак обменялись взглядами и у Люка скрутило кишки.

— Что? Что происходит?

— Син уже успешно вылечила одного варга, чье состояние не было тяжелым.

— В конце этого предложения есть слово «но», — прорычал Люк, от волнения в его голосе сквозили грубые нотки.

— Но, — продолжила Син, — я убила остальных, кого пыталась лечить. Я могу убить ребенка, и вполне возможно Кар.

Люк покачал головой.

— Тогда нет. Ты не будешь этого делать.

Кар вскочила на ноги и отошла подальше от Син и Призрака, как будто пыталась дистанцироваться от плохих новостей. Но когда она заговорила, ее голос был твердым, под стать голосу Призрака.

— Есть другие варианты?

— Мы можем подождать, пока появится вакцина. — Призрак положил стетоскоп и термометр назад в сумку. — Но возможно будет слишком поздно. Мы даже и не близко. У нас будет больше шансов с вакциной, но это не спасет ребенка. На самом деле, Син — твоя единственная надежда.

Люк вытащил капельницу из руки и встал.

— А если мы на это не пойдем?

— Ребенок умрет. Но Кар возможно выживет.

Люк выругался. Он посмотрел на Кар, чье выражение лица было отстраненным и не проницаемым, но она поглаживала живот, вероятно даже не осознавая и Люк точно знал, о чем она думала. Она хотела согласиться на это.

— Можно нам минутку? — попросил он и все кроме Кар двинулись в другую часть комнаты. Люк отвел Кар к камину. — Ты как?

— Я боюсь. — Она опустила взгляд на свои ноги. На ней были одеты его шерстяные носки, которые были ей велики, но смотрелись просто очаровательно. Очаровательно? Вот дерьмо, он даже не знал, что в его лексиконе существовало такое слово.

Он взял ее за руку, и хотя испытал неловкость, все же почувствовал себя… хорошо.

— Ты не должна этого делать, Кар.

— Нет, должна. — Она глубоко вздохнула, а потом медленно выдохнула, как будто набираясь мужества, чтобы заговорить. — Я не собиралась рассказывать тебе о ребенке. По крайней мере это, то что я себе говорила. Но у меня не было выбора. Вообще. — Она замолчала, пропуская несколько ударов сердца, чего было вполне достаточно, чтобы Люк забеспокоился, прежде чем Кар сглотнула и продолжила. — Когда я узнала о беременности, то не знала, что делать из-за того, кем я являюсь. У меня нет работы, Эгида охотиться за мной и если бы мой отец узнал…, то скорее всего считал бы моего ребенка монстром. Я могла бы поехать к матери, но она не в курсе кто я есть, и я не знаю, чтобы она сделала если бы узнала. И как бы я могла заботиться о ребенке в ночи обращения? Я знаю, что обычные матери-оборотни не оборачиваются в течение нескольких лет после родов, но я другого вида. Боже, я заговариваюсь. Я знаю, что так и есть. — Она попыталась отойти, но Люк крепче сжал ее руку, заставляя остаться на месте.

— Закончи, — сказал он тихо.

Она вздохнула.

— Просто… я знаю, что не могу пройти через это одна. Моей единственной надеждой было отыскать тебя… или позволить Эгиде найти меня. Лучше, чтобы они убили меня прежде чем я рожу, чем после, и один Бог знает, что сделали с моим ребенком.

От одной только мысли у Люка по позвоночнику пробежался холодок. Боже правый! В каком же отчаянии она была, раз дозволила себе думать о том, чтобы позволить этим отморозкам убить себя?

— Я не позволю им и пальцем до тебя дотронуться, — поклялся он. — Чтобы не случилось, я защищу тебя.

— Я знаю. Может быть это гормоны, а может быть своего рода связь между варгами… но чтобы то не было, я знаю, ты так и сделаешь. И я не хочу потерять нашего ребенка.

Он провел подушечкой пальца по ее полным губам.