Перерожденный грех

Кон схватил ее за запястья и прижал к дивану, в то время как Призрак удерживал ее за ноги.

— Живее, Син! — проворчал Призрак, когда Кар лягнула его. — Мы должны закончить…

Он смолк, когда Кар заревела, вырываясь из его хватки. Призрак пролетев в воздухе, неуклюже грохнулся у каменного камина, а Кон пошатнулся и прижался к стене. Кар, представляющая собой массу из зубов и ярости набросилась на Син, ее руки схватили её за горло.

— Мой ребенок! — прорычала она. — Ты причиняешь ему боль!

— Кар, нет! — Люк обвил руками Кар, но так и не смог разомкнуть ее железной хватки вокруг шеи Син.

— Она бредит от лихорадки! — резко крикнул Призрак. — Люк, держи ее!

Легкие Син горели. Паника затопила ее сознание, которое начинало постепенно угасать. Ее дар вспыхнул, а инстинкт кричал убить Кар, но вместо этого, собрав остатки силы, она направила дар на сплетения вируса в ребенке, взрывая их как маленькие бомбочки.

Кое-как Призраку удалось оторвать пальцы Кар от горла Син и она сделала несколько глотков благодатного свежего воздуха. Люк перенес Кар на диванные подушки, и даже когда Син пыталась сделать глубокие вдохи, все же схватила Кар за лодыжку и снова начала работать.

Казалось это будет длиться вечность и к тому времени когда последняя ниточка вируса сморщилась и растворилась, Син дрожала всем телом, и ее сила была почти исчерпана.

— Все… кончено, — выдохнула Син. Мир перед ее глазами закрутился, и она стала падать, Кон оказался тут как тут, подхватил, прижимая ее к себе и поглаживая по волосам, и вау… чтобы кто-то поймал ее вот так… от этого ее мир снова закрутился.

Кар застонала, когда Призрак стал рыться в медицинской сумке.

— Ребенок, — прохрипела она. — Что с ребенком?

— Он в порядке. — Син откашлялась, горло все еще саднило. — Я думаю, он будет в порядке.

Кон широко улыбнулся, сверкнув своими сексуальными клыками и покачал головой.

— Кто бы мог такое предвидеть? Люк — семьянин!

Люк фыркнул.

— Поверь мне. Я бы на это не ставил. — Он склонил голову над Син. — Спасибо. — Произнесенное слово было больше похоже на ворчание и посторонний человек вероятнее всего засомневался в его искренности. Но руки его дрожали от эмоций, которых не было слышно в голосе, к тому же он тяжело сглотнул, переплетя пальцы с Кар.

Всего несколько дней назад Син закатила бы глаза на столь нежный, интимный жест. Сейчас же она вспомнила о том, как очнулась после ранения, Кон был рядом и точно так же держал ее за руку.

— Просто лежи неподвижно, — сказал Призрак Кар. — Я собираюсь взять у тебя немного крови. А потом мы должны будем отвести тебя в больницу для более полного обследования. Тот факт, что ты продуцируешь антитела для этого вируса является основным.

— А разве это не займёт время, чтобы произвести вакцину? — спросила Син.

— Если все делать естественным путем, то да, но в моем распоряжении магия демона и костяные яйца дьявола. Если все пойдет хорошо, я смогу уже через день или два испробовать первую партию вакцины.

— Костяные яйца дьявола? — переспросила Кар и Призрак кивнул.

— Это то, что мы используем вместо куриных яиц, для разработки вакцины. Они сокращают время инкубации на две трети.

— Ты сказал «если», — настаивала Син. — Почему?

— Потому, что я не могу ничего гарантировать. Я думаю, что все получиться, но я не собираюсь давать никаких обещаний.

У Син скрутило кишки. И в то время как остальные подошли к Люку и Кар, чтобы позаботиться, Син попятилась назад, пока не уперлась в дверь. И так как никто не смотрел, она выскользнула наружу, нуждаясь в уединении, но как только она оказалась на холоде, где в воздухе все еще витал медный запах пролитой крови, свободного пространства оказалась слишком много. Слишком много крови, слишком много смертей.

И она была причиной всему этому.

Она стояла там, осмысливая происходящее, наблюдая за работниками ЦБ, занимающимися раненными и перетаскивающими тела погибших в лес, где они могли быть скрыты от людских глаз.

Татуировка на ее руке стала покалывать, предупреждая о неизбежной боли.

Чувства, говорил Кон.

Да, она была обязана этим людям хотя бы этим.

Горе затопило ее, огромная волна агонии разразилась безудержным рыданием. Спотыкаясь, Син бежала сквозь лес, и к тому моменту, когда оказалась в самой глуши, она рыдала так сильно, что еле могла дышать, слезы скатывались по ее щекам.

— Кон, я ненавижу тебя за это, — прошептала она. Син приложила столько усилий, чтобы оградить себя от боли, а сейчас казалось, это единственное, что она могла чувствовать.

Она судорожно втянула воздух, отчаянно пытаясь взять себя в руки, а потом… воздух замер. И похолодел. От ее дыхания образовывался туман и прямо за ней… заржал жеребец, издав ужасный, злой крик, от которого у Син кровь застыла в жилах. Отчетливый свист заставил ее сердце пропустить удар за долю секунды до того, как стрела вошла в снег прямо между ее ног. К концу стрелы был привязан кусок бечевки, на котором висело что-то блестящее.

Зная, что она практически труп, Син обернулась.