Читаем Пересборка социального. Введение в акторно-сетевую теорию полностью

Именно потому, что искоренить этот предрассудок — жить внутри всеобъемлющей структуры, по-видимому, невозможно, надо придумать второй тип искусственного зажима. Пока мы не выявим места, где так убедительно демонстрируют «верх», «низ», «всеобщее» и «глобальное», соблазн прыгнуть в «контекст» не ослабеет и у масштабообразующей деятельности акторов никогда не будет пространства, чтобы быть полностью развернутой. Социальный ландшафт никогда не станет настолько плоским, чтобы стала полностью видна цена соединяющих средств передвижения. Люди будут и дальше верить, что большой зверь поддерживает свое существование, не нуждаясь в корме; что общество способно обходиться без того, чтобы его производили, собирали, соединяли или поддерживали; что оно позади нас, так сказать, а не стоит перед нами как задача, которую надо решить.

Как мы видели в предыдущей части книги, не дело социолога решать за актора, из каких групп составлен мир и что за силы побуждают их действовать. Его задача—построить искусственный эксперимент: сообщение, рассказ, нарратив, отчет, где можно было бы полностью развернуть это разнообразие. Пусть это покажется странным на первый взгляд, но точно так же обстоит дело и с масштабом: не дело социолога решать, является ли это взаимодействие «микро», а то — «среднего уровня» или «макро». Слишком много средств, таланта и энергии потрачено участниками на модификацию относительного масштаба всех других участников, чтобы социологи решали этот вопрос, исходя из фиксированного стандарта. Как показали Болтански и Тевено, если вы что-то и не можете делать за акторов, так это решать, где их место на шкале от малого до большого, потому что при каждой из многочисленных попыток обоснования своего поведения они могут то апеллировать к целому, упоминая человечество, Францию, капитализм и разум, то, минуту спустя, приходить к локальному компромиссу[265]

. Столкнувшись с таким резким изменением масштаба, аналитик может найти только одно возможное решение — отнестись к самому такому изменению как к одному из данных исследования и посмотреть, какими практическими средствами распространяют «абсолютное мерило».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Прочь от реальности: Исследования по философии текста
Прочь от реальности: Исследования по философии текста

Книга русского философа, автора книг «Винни Пух и философия обыденного языка», «Морфология реальности», «Словарь культуры XX века: Ключевые понятия и тексты», посвящена междисциплинарному исследованию того, как реальное в нашей жизни соотносится с воображаемым. Автор анализирует здесь такие понятия, как текст, сюжет, реальность, реализм, травма, психоз, шизофрения. Трудно сказать, по какой специальности написана эта книга: в ней затрагиваются такие сферы, как аналитическая философия, логическая семантика, психоанализ, клиническая характерология и психиатрия, структурная поэтика, теоретическая лингвистика, семиотика, теория речевых актов. Книга является фундаментальным и во многом революционным исследованием и в то же время увлекательным интеллектуальным чтением.

Вадим Петрович Руднев , Вадим Руднев

Философия / Образование и наука