Переступить черту. Истории о моих пациентах

Из совокупности замечания главного судьи, обследования окружным врачом и найденной записки в К. выросло убеждение, что его «официально объявляют сумасшедшим», а именно по настоянию его жены опровергают обвинение в прелюбодействе. Заверения в обратном остались безуспешными. В многочисленных заявлениях он обращался к властям вплоть до правителя земли с требованием отмены «объявления в сумасшествии». В пересмотре дела, о котором он многократно ходатайствовал, с учетом заключения окружного врача ему было отказано.

В 1895 г. в прокуратуру поступила жалоба муниципального советника Леманна из родного села К. на угрозы жизни советника со стороны К. Он излагал, что К. подозревает его и еще двух других безвинных граждан уже в течение двух лет в половой связи с его женой. Несмотря на то, что это высказанное в самых общих выражениях обвинение не имеет ни малейшего основания, с учетом характера К. он не обратил бы на него никакого внимания, если бы К. не пригрозил ему в одном письме, что застрелит его. Поскольку К. действительно многократно приходил домой с заряженным пистолетом, выполнение угрозы не исключено. Он просит прокуратуру, поскольку он напрасно пытался найти защиту в окружных управлении и суде, о принятии соответствующих мер безопасности. Прокуратура после ознакомления с делом решила, что уголовное преследование не может состояться, и оставила на усмотрение окружного управления принятие дальнейших мер безопасности.

Вскоре после этого (1895 г.) К. направил в прокуратуру письмо на 4-х листах, в котором он просил о судебной помощи и правовой защите: от его жены из-за добытого ею «объявления сумасшедшим», от главного судьи суда первой инстанции из-за того, что тот ей это посоветовал сделать, и из-за клеветнического оскорбления, от — окружного врача из-за противоречащего правде освидетельствования и от окружного управления из-за издания основанного на ложных данных указа об «объявлении сумасшедшим». После поступления этого объемного сочинения, которое изобиловало тяжелейшими обвинениями и оскорблениями названных лиц, все обстоятельства и безосновательность его обвинений были подробно обсуждены с К. Безуспешно, так как несколькими днями позже К. направил в прокуратуру «Заключение в этом жутко страшном деле». Он писал: «Вера в факты тверда»; назвал обращение с ним «юридическим убийством» и пригрозил довести дело до социал-демократической прессы.

Затребованное от другого окружного врача заключение после двухкратного обследования говорило, что К. нельзя так сразу объявить душевнобольным. Главный судья суда первой инстанции снова сообщил о многочисленных письмах грубейшего содержания, которые он получил от К., но проигнорировал их. Проведенные по желанию окружного врача жандармерией новые и повторные расследования супружеской неверности жены К. показали, что все опрошенные назвали все обвинения К. выдуманными. Был сделан вывод, что обследование К. в психиатрической больнице с целью затребования заключения неизбежно. Чтобы сделать это возможным, министерство внесло предложение о применении наказания в отношении К. за оскорбление главного судьи суда первой инстанции в отношении выполнения им его служебных обязанностей. Земельный суд постановил по заявлению врача перевод в психиатрическую клинику Гейдельберга. Однако К. десятью днями раньше неизвестно куда скрылся. В Страсбурге, где он находился у одного из своих сыновей, он был наконец схвачен и в декабре 1895 г. доставлен в Гейдельбергскую психиатрическую клинику.

От фрау К. был получен следующий анамнез: она знает своего мужа со времени службы в армии. Он всегда был очень быстро возбудим. «Мне нельзя было много говорить, и мое слово ничего не значило; все “должно было идти по его”». Раньше они всегда хорошо ладили друг с другом. Именно жена всегда уступала.

Но три года назад «на него нашло». Он стал ревновать к часовому мастеру соседнего местечка, больше не хотел, чтобы она, как обычно, носила туда часы. Он позвал ее в свою мастерскую чтобы объявить ей, что в трактире он слышал сплетни о том, что у него и у другого часовщика одна жена на двоих. Вскоре он нашел еще трех других мужчин, с которыми она, якобы, прелюбодействовала. Даже лежала рядом с ним в кровати вместе с ними. Он, будто бы, отчетливо чувствовал, как на него давили; ему завязали глаза.