Переступить черту. Истории о моих пациентах

О детях он говорил, что они «дети проститутки». Они, якобы, должны убираться к своему «сукиному отцу». Сначала по крайней мере двое старших детей были его, позже он утверждал, что и те не от него. Старший, якобы, сын хозяина, у которого они бывали женихом и невестой, у него тот же взгляд, что у этого трактирщика. Даже одного полевого сторожа, который приносил часы в ремонт, она, якобы, допустила к коитусу. Постоянно он требовал от жены, чтобы та созналась. «Мне придется жаловаться, если ты не признаешься». И физически ей доставалось от него: часто он ее бил, даже рейкой, и кричал: «Я тебя объявлю сумасшедшей». Хуже всего было ночью, он часто вскидывался во сне и кричал: «Ты разве ничего не слышала, ведь что-то двигалось?» Если ему встречался один из подозреваемых мужчин, он убегал. Многие люди пытались его отговорить, но он не давал это сделать. Он это просто утверждал и все. Жена не смела даже пытаться отрицать. При этом наряду с текущей работой он день и ночь трудился над своими художественными часами. Жена часто отговаривала его.

Совсем в ином свете представляются вещи, как он сам о них говорит. Мы сначала приводим только то, что он говорил тогда, в 1895 г., в Гейдельберге, но мы хотим сразу предпослать замечание, что он об этом времени в течение последующих 15 лет давал отчасти те же, отчасти совершенно новые показания, соотношение между которыми может проявиться только при их раздельном воспроизведении, что мы и предпочли сделать, несмотря на длину сплошного соединения, одного с другим.

В 1892 г. он, якобы, услышал в первый раз в трактире слухи о неверности своей жены. Двое людей спросили, правда ли, что в Г. у одной жены часовщика двое мужей. На это трактирщик ответил: «Этот мужчина здесь и есть часовщик». И мужчины объяснили, что они могут клятвенно подтвердить это. «Я выпил свой стакан и ушел прочь, потому что стыдился».

На вопрос, делал ли он еще до 1892 г. наблюдения, он рассказал целое множество, только в то время он неверно их истолковывал. Он никогда не сомневался в верности своей жены, пока в 1892 г. не понял своей ошибки. Уже с 1890 г. ему бросалось в глаза, что разные мужчины бывают у него в доме без того, чтобы ему была полностью ясна цель. Эти люди часто смеялись над ним, потому что общались с его женой. Это ему было сообщено Ф. В 1889 г. он, якобы, сам слышал, как Леманн спрашивал его жену, можно ли ему спать с ней, и она согласилась. Он не верил: «Я все еще рассчитывал на верность моей жены, но это было глупо». Между Леманном и Ф. всегда были перешептывания и смешки. У Ф. была задача «блокировать» его, пока Леманн общался с его женой. Однажды он в темноте зашел в спальню, когда его жена лежала в постели, тогда она сказала: «Когда же ты оставишь меня в покое, перед этим в кухне и теперь уже снова?» Позже у него как пелена упала с глаз.

О том же случае он пишет спустя три месяца в защитительном письме: «В послеобеденное время этого вечера мне что-то нужно было в нашей спальне, и при этом я оставил на оконном карнизе напильник. Случайно он понадобился мне именно сейчас, и я хотел его забрать. Те двое все еще смеялись как сумасшедшие. Поскольку я точно знал, где искать, то вошел в комнату, не взяв с собой света, однако мне нужно было наклониться над кроватью моей жены, которую считал спящей, чтобы добраться до того, что искал. Моя жена, видимо, почувствовала мое прикосновение к кровати, и тихо, но вполне четко я услышал, как она сказала: “Ха, опять ты пришел? Ты, думаю, не в себе. Сначала ты морочил мне голову в кухне, потом ты вошел сюда и чуть не угробил меня, и теперь ты снова здесь! Столько мне не выдержать!” — “Ай, ай, — сказал я, — что за ерунду ты там болтаешь?” “Что это значит? Да кто ты такой?” — тогда спросила она и провела мне по лицу рукой, ощупывая. Кто я такой? Когда я ей сказал, кто такой, она сказала, что ей снилась такая чепуха, и когда я спросил, что все это значит, она сказала: “Я действительно что-то говорила? Тогда это, должно быть, было во сне”. Я поверил ей, однако только позднее мне пришло в голову, что ведь между говорением во сне и обычным говорением существует громадная разница».