Перетворцы

– Дай посмотрю. – Кира плюхнулась на постель сестры, тело снова пронзили клинки боли. – Да, придётся тебе подстричься.

Длинные каштановые волосы Ани истлели почти до ушей. Кончики завились и пакостно воняли.

Бой часов отдавался тупыми ударами в голове. Мысленным приказом Кира остановила механизм.

– Давай, поднимайся. – Кира встала и помогла подняться сестре. Дым почти рассеялся. Белая простыня, скрывавшая треснувшее зеркало, зияла обугленными дырами. Кира сдёрнула ткань и замерла. Трещина исчезла, но стекло зеркала оплавилось и теперь стало как быстро застывшая вода – бугры и впадины искажали отражение.

– Что тут у вас творится, – отплёвываясь, тётя Маша размахивала мокрым полотенцем. – Пустила племянниц пожить, надо же.

Затрещал дверной звонок. Кто-то, не переставая, давил на кнопку. Тётя Маша, продолжая бубнить, пошла открывать.

– Кажется, я знаю, кто пришёл. – Кира потёрла лоб. Через несколько секунд в комнату вбежала Люба. Кира растянулась в улыбке. – Доброе утро. Как ваши дела?

– Ужас какой, ужас какой, – всё повторяла Люба, беспорядочно натыкаясь на углы мебели. Кира взяла её за шиворот и усадила на постель Ани. От встряски соседка вроде бы пришла в себя. – Я так и знала, так и знала, что это вы.

– Да, это мы. – Кира движением фокусника, показавшего ошеломительный трюк, раскинула руки в стороны.

– А я… я… – Люба закрыла лицо руками. Кира подошла и заглянула внутрь Любы. За ночь та несколько раз увидела гибель своих сестёр. В вариациях, какие и в фильмах ужасов не покажут. Ощутив тошноту, Кира прогнала видение.

– Да ладно тебе, это же только сны.

– Ой, и мне тоже такая жуть снилась, – выглянула тётя Маша. – Кто будет завтракать?

– Все, – громко ответила Кира.

Люба, дрожа, обхватила себя руками и раскачивалась вперёд и назад.

– Может, София тебе успокоительное даст? – спросила Аня. По её лицу размазались чёрные следы золы.

– Она сегодня дежурит, – выдавила Люба.

Вздохнув, Аня, хромая, вышла из спальни.

– Девочки, есть нечего. – Появившаяся тётя Маша показывала открытую сковородку, наполненную блинчиками с творогом – там во множестве кишели черви. – Пойду в магазин, а вы пока приберитесь.

– Всё ты, всё из-за тебя. – Растрёпанная Люба, расцарапавшая сама себе лицо, с дрожащими губами, буравила Киру зелёным взглядом.

– На, попей. – Вернувшаяся Аня протянула Любе стакан воды. – Полегчает.

– Это что? – Люба отшатнулась.

– Вода с молебна. Единственное, что не испортилось.

Люба дрожащими руками вцепилась в стакан и, шумно глотая, не сводила глаз с Киры. Стакан звонкой дробью стучал по зубам.

– У соседей тоже всё протухло. – Аня достала пудреницу и, поворачиваясь, рассматривала обгоревшие волосы. – Сейчас у двери слышала, как соседки кудахтали.

– Вот магазинам выручка будет, – усмехнулась Кира. Достав телефон, набрала номер Годины и прокашлялась. – Доброе утро. Я бы хотела уточнить пару деталей сегодняшней встречи…

– Не будет никакой встречи, – грубо оборвала её секретарша. – Госпожа Година в больнице.

– А что случилось? – с приторной наивностью спросила Кира. Но связь прервалась. – А София может пустить нас в больницу?

– Это ещё зачем? – спросила Аня. Люба опустила дрожащую руку со стаканом на колени. Недопитая вода выплеснулась на халат.

– Надо кое-что проверить, – отмахнулась Кира от сестры. – Так что?

– Ну, – Люба громко сглотнула. – Там такое дело…

– Какое? – Кира стремительно теряла терпение.

– Она утром звонила… всю ночь странности…

– Поехали. Иди, собирайся. Через пять минут мы зайдём. – Кира подняла Любу на ноги, дотолкала до двери и выпроводила в коридор.

– Может, не стоит? – осторожно спросила Аня.

– В парикмахерскую заодно зайдём. – Кира, скривившись, окинула взглядом волосы сестры.

Через десять минут Кира, с трудом сдерживавшая порыв бежать со всех ног в больницу, Аня в натянутом капюшоне, и бледная Люба с дрожащими губами вышли на улицу. И тут же встретили тётю Машу.

– Вы куда это? Ну, да ладно. Представляете, прихожу в «Вишенку», а там такое! – Тётя Маша выразительно махнула рукой. – У них ночью канализацию прорвало, так теперь там аж целое озеро, и оно замёрзло. А вонь-то! Ужас!

– Не надо было просрочку толкать, – пробормотала Кира. – Мы скоро вернёмся!

Кира уже взяла Аню за рукав и потащила к выходу из двора, когда из соседнего подъезда вышла Нажеджа Пална, приятельница тёти Маши. За руку она вела дочку Веры, опиравшуюся на костыль.

– Вот оказия, – затараторила Надежда Пална, не дав тёте Маше даже поздороваться. – Сыпь-то какая! В поликлинику вот идём.

– А Вера? – успела вставить тётя Маша.