Перетворцы

– Или та, которая мешала тебе спать, – произнёс глубокий женский голос где-то совсем рядом.

У ног Киры распростёрлось тело Доминики. Стеклянными глазами она смотрела в пустоту, длинные светлые волосы разметались по тёмному бархату, мерцающими складками оттенявшему белизну свадебного платья. В длинных сложенных на груди пальцах завял букет красных роз.

– Это твоя вина.

– Хорошая попытка. – Со злобной улыбкой Кира топнула по груди Доминики, и тело мигом рассыпалось в прах. Когда пыль осела, из тьмы выступило скрюченное кособокое существо. Присмотревшись, Кира узнала собственное искалеченное лицо. Серая кожа, покрытая шрамами, свисала складками с выступающих скул, зубы исчезли, нос вытянулся и доставал до подбородка, волосы выпали. Звонко рассмеявшись в пустые глаза существа, Кира отмахнулась, попав когтями по серому лицу. Мерзкий двойник исчез в сером дыму.

– Напрасно, – сказал женский голос. – Это ты сама. Именно так изменят тебя украшения Параскевы.

Внутри клокотало. С трудом успокоив потоки, мчавшиеся по жилам, Кира вызвала тишину. Где-то рядом притаилась обладательница глубокого голоса. И бриллиантовой броши.

– Ты-то откуда знаешь о Параскеве? – спросила Кира, стараясь выиграть время.

– Моя прапрабабушка описывала изъятые украшения. – Повисла пауза, потом голос продолжил: – Параскева её убила.

– Молнией? – И откуда только Кире это известно. – Имела право.

– Да что ты говоришь, – злобно прошипел голос.

– А не ты ли приговорила свою коллегу? Ту, что сгорела в своём доме?

– Она хотела прикарманить то, что ей не принадлежало, – голос Годины перемещался среди развешанных кругом чёрных полотен с отливом. – Даже копию сделала, думала меня обмануть.

– Не принадлежало, – с улыбкой повторила Кира, лавируя между занавесами. – Эти вещи и тебе не принадлежат.

– Увидим.

Земля дрогнула и пошатнулась. Перепрыгнув трещину, разверзшуюся под ногами, Кира рванула вперёд, но запуталась в чёрных складках. Выпустив наружу жар, подожгла все занавесы разом. Мигом волны огня пожрали ткань, оставив в воздухе хлопья пепла.

А соперница ускользнула. От навалившейся ярости пальцы опять начали крючиться. Сделав глубокий вдох, Кира сумела сосредоточить жгучие потоки в руках, пропустила их через вытянувшиеся с хрустом пальцы и с оглушительным криком запустила в ту, что пряталась где-то рядом.

Раздался визг. Кира вытянула руки и потащила канаты огненных струй к себе. Брыкаясь, к ней кубарем катилась Година. С гортанным рыком разорвав путы, она, упав на колени, выбросила вперёд растопыренные пальцы, и в Киру полетел десяток лезвий. Кое-как, взмахами обеих рук, она сумела рассыпать их в стороны, но по щеке из тонкого разреза всё же потекла кровь.

Взвизгнув, Кира махнула перед собой когтистой пятернёй. Она даже не достала оппонентку, но лицо Годины рассекли четыре глубокие раны. Злорадство жрицы сменилось испуганным удивлением. Взмахнув краем мантии, она исчезла в дыму, Кира тут же отскочила и развернулась, так что зайти со спины Године не удалось.

Но сзади навалилось нечто тяжёлое и прижало к земле. Смеясь, Година подошла ближе, достала из складок мантии клинок и уже занесла руку для удара, когда её перехватила Аня. Секунды непонимания хватило, чтобы Година, получив пинок под коленку, взвыла и выронила нож, который подняла Кира. Поняв, что скинуть навалившуюся массу не выйдет, Кира истончилась в ленту и выскользнула из хватки, извиваясь змеёй по полу и не забыв резануть преследователя ножом.

Что-то рвануло следом, и Кира, уже успев подняться, лягнула существо. Раздался хруст и глухой звук падения. Нечто, прихрамывая, скрылось. Сжав рукоятку ножа, Кира бросилась на Годину, та ловко увернулась, распластав перед её лицом широкие рукава мантии. Запутавшись в них, Кира упустила жрицу из вида. Рёбра пронзила боль от мощного тычка, тупой удар тут же прогнул спину.

Упав на колени, Кира выронила нож. Но его подняла Параскева. В тот момент, когда Година, размахнувшись, готовилась обрушить на Киру сверху всю свою тяжесть, сквозь все накрученные складки её чёрной мантии глубоко и основательно вошёл клинок.

Прикрыв голову, Кира застонала. На неё вылился обжигающий дождь тлеющих углей.

Рассыпавшиеся искры плавили волокна ковра, кругом стали появляться удушливо пахнущие подпалины. Кое-как, превозмогая жгучую боль и задыхаясь от дыма, Кира ладонями тушила огоньки. Часть углей попала на постель. С трудом поднявшись на ноги и выпрямившись, Кира чуть не закричала от пронзившей тело боли, но всё же стащила на пол одеяло, затоптала пламя ногами, захлопала обожжёнными ладонями огоньки на подушке.

Дым не давал вздохнуть. Кое-как, спотыкаясь, Кира бросилась к окну, чуть не упала, налетев на ползавшую по полу сестру. Рама поддалась не сразу, стекло едва не треснуло, когда Кира рывком открыла окно. От морозного воздуха стало легче.

В углу часы под покрывалом били двенадцать.

– У меня волос нет, – кашляя, просипела Аня.

Надышавшись, Кира развернулась. Сестра в футболке и шортах сидела на полу, водя измазанными сажей руками по голове. Вроде бы волосы были на месте.