Перевал в середине пути. Как преодолеть кризис среднего возраста

Помнишь, ее звали Йенсен. Она казалась старой,Всегда одинокой внутри, серое лицоприлепилось к окну,но почта никогда не приходила. В доме Грубскичерез два кварталаначалось безумие. Джордж играл на испорченномтромбонена Пасху, когда вывесили флаг. Дикие розынапоминают тебе, что дороги немощеные,гравий и пустыри –

это норма. Бедность была реальной, и в бумажнике,и в душе,и каждый день тянулся медленно, как в церкви.Помнишь потрепанныхприхожан на углу, вопящих о своей верезвездам, и дико пляшущих евангелистов,арендующих амбар для ежегодныхнеистовых песнопений.И амбар сгорел дотла, когда ты вернулся с войны.Зная, что люди, которых ты когда-то знал, умерли,ты пытаешься поверить, что эти мощеные дороги

стали лучше,что соседи, переехавшие в твое отсутствие,симпатичные,их собаки сыты. Ты все еще должен помнить о пустыхучастках и папоротнике.Тщательно подстриженные лужайки напоминаюттебе о поезде,на котором твоя жена однажды уехала навсегдав какой-то далекий пустынный городсо странным названием, которого ты

и не вспомнишь. На часах 6:23.На календаре 9 октября. Год напоминаетразмытое пятно.В своих неудачах ты винишь свой район.Каким-то непонятным образом семейство Грубскитебя испортило,так, что уже не исправишь. И ты знаешь, что должениграть сноваи снова, бледное лицо миссис Йенсен в окне,и ты должен слушатьужасную музыку, перекрывающую гул машин.

Ты любил их, и они остаются, им нечего делать,у них ни денег, ни сил. Ты любил их, и серость,что была их болезнью, ты берешь как запасы едына случай, если сядешь на мель в странномпустынном городишкеи будешь нуждаться в ненасытных любовницах,что заменят друзей,и захочешь почувствовать себя желаннымв секретном клубе, который они создали[85].

Детство Хьюго прошло на неприглядных улицах, где бедность кошелька и бедность духа шли рука об руку. Для ребенка время, с одной стороны, ползло как улитка, а с другой – проносилось настолько стремительно, что сложно перечислить все произошедшие изменения. Прогресс не прошел мимо. Улицы замощены, лужайки пострижены, собаки накормлены. Но в этой странной повести под названием жизнь всплывают и исчезают разные образы. Люди, родственники (добрые и не очень) приходят и уходят, и единственное постоянное – разум человека, который пытается вычленить из всего этого смысл. Поэт чувствует, что каким-то образом место, где прошло его детство, этот район, запускает цепочку воспоминаний.

Если автор считает свою жизнь неудавшейся, это отношение распространяется и на начальную точку, пункт отправления, омрачая незапятнанные детские надежды. Тем не менее Хьюго, как и Рётке, в темные дни все-таки возвращается в место, где начинался его жизненный путь, в попытках получить подсказку, кто он есть и что представляет собой его жизнь. «И серость, что была их болезнью, ты берешь как запасы еды». Едва ли кто-то отправится в долгое путешествие в неизвестное без должных запасов. Поскольку мы знаем, что друзья и любимые идут своей собственной дорогой и могут пройти с нами лишь часть этого пути, поэт обязан нести с собой фрагменты воспоминаний как пищу для души.