Перевёрнутый мир

Пухлые круглые щечки Любаши раскраснелись, как у ребенка. На них показались глубокие ямочки.

— Именно лопнувшие, — тотчас согласился я, бросив взгляд на бледные впалые щеки Бины.

— В общем, просто уродина, — удовлетворенно констатировала она.

— Да уж куда уродливей! — Я невольно залюбовался Любашей и даже на секунду пожалел, что она — не моя девушка.

На землю меня опустило змеиное шипение Бины:

— Ну же, отвечай: у тебя с ней что-то было?

Я вздрогнул, но успел изобразить презрительный взгляд, коим одарил бедную Любашу, чего она явно не заслуживала.

— С ней?! Ты с ума сошла! Такие дешевки не по моей части. Скорее это удел Лютика. Видишь, как он с ней любезничает.

Лютик продолжал старательно изображать из себя влюбленного. В отличие от меня, ему это давалось легко. Он даже обнял Любашу и умудрился поцеловать. Пожалуй, этот поцелуй окончательно успокоил Бину. И она даже милосердно заметила:

— А впрочем, эта девица — ничего себе. Хотя ты прав — дешевка, для таких, как Лютик.

Дешевле Бины в своей жизни я никого не встречал. Но признаться в этом пока не мог. Нужно было снять фильм. А Любаша грозила стать серьезным препятствием для этого. Что я понял, замечая решительный взгляд, брошенный в мою сторону. Ее распахнутые глазки, похожие на утренние звездочки, начинали гореть космическим огнем. Любаша, бесспорно, была лучше, светлее и радостнее Альбины. И не менее опасной. Как любая женщина, чувствующая, что ее бросают. Я никого не мог бросить, поскольку у меня никого не было. Все принадлежало Ростику, в том числе и Любаша. Но от этого ситуация не становилась проще. Спасти положение мог только Лютик. Я же в очередной раз поразился его способности улаживать самые безнадежные дела. А попросту говоря — его прохиндейству.

Все по-прежнему молчали в немой сцене, когда Лютик вдруг торжественно вышел с Любашей под руку и во всеуслышание пафосно заявил:

— Познакомьтесь с новой актрисой на роль второго плана в нашем сериале — Любовью Барьеровой. Или просто Любашей, которая всегда была для меня женщиной исключительно первого плана.

Все недоуменно переглянулись. И было из-за чего. За каких-то жалких полчаса Любаша из моей любовницы вдруг превратилась в женщину Лютика. Бина с видом победительницы стояла чуть впереди, а я в недоумении таращил глаза. Любаша же умудрилась незаметно от всех кокетливо подмигнуть мне.

И я вновь подумал, как мало понимаю жизнь. Там, в лесу, об этом даже и не задумывался, разве что о понимании местной флоры и фауны. Хотя съемочную группу тоже в некотором роде можно было назвать флорой и фауной, но — в самом негативном смысле. Но я все меньше вспоминал о той, прежней своей судьбе, и не потому, что нынешняя была лучше, она была страшнее и подлее. А потому, что боялся искушения вернуться. И боялся возвращения. Потому что начинал привыкать к другому. Не очень хорошему, но достаточно легкому. И как любой, оказавшийся на чужбине, думал, что все послать к черту смогу в любой момент. Так же как каждый заядлый курильщик думает, что в любой момент сможет бросить свою привычку к табаку. Но постоянно оттягивает этот момент…

Съемки сериала успешно продолжались. Я любил Бину, Любаша любила Лютика, Песочный любил Бину, Любаша любила меня. А съемочная группа любила всех нас. Все шло по правилам. По правилам игры в «любовь», установленным в кинематографе.

Вечером того же дня ко мне нагрянули Лютик и Любаша, которые прямо с порога объявили, что они теперь жених и невеста и уже подали заявление в загс. И это событие грех не отметить. Мне же было все равно что отмечать. Я бросил пить, как Ростик. И начал пить, как Даня. Это было равноценно. Поэтому, когда Лютик проворно вытащил из кожаного рюкзака бутылку холодной водки и разлил по рюмкам, я, не сопротивляясь, тут же осушил стопку, профессионально закусив бутербродом с зернистой икрой.

— Ну, чертяка, чего ты так расклеился? — Лютик со всей силы стукнул меня по плечу. — Пока все классно получается! К тому же мне давно нравится Любаша! Такая женщина! Дурак ты, скажу тебе! Такую женщину упустить!

Любаша сидела на плюшевом диване, сложив ноги по-турецки и опустив свою белокурую головку на плечо Лютика. И стреляя в меня своими распахнутыми глазками-звездочками, всем видом показывала, что ничего я не упустил.

— Так вы на полном серьезе влюблены друг в друга? — неосторожно спросил я.

— Обижаешь! — возмутился Лютик. Его толстая рожа покраснела, как вареная свекла. А маленькие свинячьи глазки совсем заплыли. Он разом опустошил еще рюмку. — Мы обожаем друг друга! И, если хочешь знать, жизни друг без друга не представляем.

Мне вдруг в этот миг показалось, что Лютик давно хотел отомстить Ростику. Чем угодно. И наконец для этой цели использовал Любашу, не подозревая, что я этому только рад. Мое мужское самолюбие никоим образом не будет ущемлено, поскольку Любашу я вообще не знал.

— Она прелесть, — Лютик небрежно похлопал Любашу по бедру. Любаша бросила страстный взгляд в мою сторону.

— Быстро же у вас все получилось, — заметил я. И хотя никогда не был знаком с Любашей, почему-то обиделся за Ростика.