Перевернутый мир

Она вдруг поняла, что можно придумать. Кира! Ее квартира, из которой до вечера ушел муж. Ее миссия всех спасать и всем помогать. И ее преклонение перед самим фактом любви.

Арсений поставил третью чашку с кофе, добавил в нее, как и в Катину, взбитого миндального молока. А Катя побежала в прихожую открывать дверь Кире.

– Кирочка, у меня к тебе страшная просьба, – почти умоляюще прошептала она. – Не могу говорить при папе. Скажу прямо и коротко. Нам с Валерием нужно встретиться, я не могу никуда поехать, он не может приехать ко мне, нам вообще вместе появляться сейчас нигде нельзя. Я к тому, что у тебя к папе, наверное, длинный разговор… Нам бы на час всего или меньше…

– Я в восторге! – Даже шепот у Киры был звонким. – Я счастлива, что ты доверилась именно мне. У меня разговор не просто длинный. Он может быть сколько угодно длинным. Хоть до ночи. Алексей приходит к десяти вечера. Другой вопрос, что Сеня у нас совсем не дурак. Что мы скажем ему?

– Я не знаю. Не успела подумать.

– Зато я знаю. Я просто скажу ему правду. И пусть попробует не понять. Пошли есть, блины горячие. Я тогда немного оставлю этому режиссеру.

Завтрак удался. У всех был отличный аппетит. Все дружно хвалили стряпню Киры. Больше всего восхищалась блинами сама Кира. Когда Катя поднялась из-за стола, она деловым тоном произнесла:

– Катюша, раз день так мило начался, надень сегодня что-то красивое. Честно говоря, даже мне твой халат надоел. И я бы на твоем месте немного подмазалась, причесалась. Может, надушилась.

– Кира, какие странные идеи, – удивился Арсений.

– Молчи, Сеня. Ты не женщина, тебе не понять. Но только твой мужской разум поможет мне понять ценность того, что я раскопала. У меня уйма всего.

– Да, ты говорила. Поехали в кабинет.

В комнате Арсения Кира с торжественным и таинственным видом выложила на стол что-то тяжелое в пакете, а рядом поместила свой смартфон. «Тут у меня есть записи и снимки, – загадочным тоном произнесла она. – Но сначала решим один вопрос. Сеня, Кате нужно встретиться со своим режиссером. Им негде. Им просто нужно многое обсудить, они не чужие друг другу люди. Я предложила им посидеть у меня, пока мы с тобой будет вести следствие.

– Ты с ума сошла?

– Нет. Это ты не понял. Или что-то забыл. Например, то, что оборвать чувство запретом невозможно. Так лишь можно разрушить любое доверие, в частности между дочерью и отцом. Кате кажется сейчас, что такая встреча для нее важнее всего. Это значит, что ее встреча важнее всего для меня. Ты понимаешь?

– Я понимаю. Кира… Но это не правозащитная акция, это, возможно, большая ошибка и следующая катастрофа в Катиной судьбе, которая пока еще никак не связана с этим человеком.

– О чем ты, Сеня… Конечно, связана! И то, что случилось, связало их крепче, а твой запрет ничему не помешает, девочка только закроется, спрячется от тебя. Поверь, в подобной ситуации моя квартира в нашем доме – самый щадящий, логичный и всех устраивающий вариант.

– Ладно. Уговорила. Любишь ты, Кира, аферы. Как в голову-то пришло предложить моей дочери такое? Но допускаю, что на самом деле щадящий вариант. Если она этого хочет.

Катя вошла в комнату через полчаса: она была в темно-синем облегающем платье. Волосы вымыты и уложены феном волнами назад. Они открывали нежное лицо с тревожными карими глазами и виноватой гримаской в изгибе губ. «Как после тройки по контрольной в шестом классе», – подумал Арсений и опередил ее просьбу или вопрос:

– Все нормально, Катюша. Правильное решение. Поговорить надо. Только телефон пусть будет постоянно у тебя перед глазами. Я о том, вдруг кто-то или что-то… Короче, перестраховка. Будь на связи. Мы с Кирой тут. Она, по-моему, булыжник откуда-то отковырнула. Он показался ей подозрительным. Это надолго.

Катя взяла у Киры ключ и маленький пакетик с отложенными блинами, спустилась в ее квартиру. Побродила по ней минут двадцать: интересно, как в музее. Книги знаменитых авторов с их автографами и теплыми пожеланиями. На стенах простые, милые рисунки в рамках, а подписи известных художников. Но задержаться и отвлечься чем-то хоть на две минуты не получалось. Наконец хлопнул лифт, и Катя помчалась открывать дверь.

Господи, какой же он прекрасный и родной!

– Девочка моя, – бормотал Валерий, – моя красота, моя прелесть, моя любовь. Я сходил с ума, мне казалось, я тебя больше не увижу. Мы где, кстати? Сколько у нас времени?

– Мы в квартире очень хороших людей и, можно сказать, разведчиков. И времени у нас полно. Сюда никто без звонка не придет. Пойдем в кухню, там есть бутылка вина и блины.

Время пропало, страх свернулся и затих, потрясенные взгляды все не могли насытиться, а запретная страсть налетела на своих пленников смерчем, который казался им райским дуновением. За него можно все отдать.

Сергей Кольцов