Перевернутый мир

– Здравствуй, Кира. Где Алексей? Температура высокая? Только спокойно. Ты все сделала правильно, мы приехали быстро. Мы его заберем. Оставлю тебе адрес, но ездить туда не нужно: тебя все равно не пустят. Останься дома, вымой тут все. Я сделаю тесты вам обоим.

Тест на коронавирус у Алексея был положительным, у Киры отрицательным. Мужа вынесли на носилках. Мужественная Кира, прошедшая за жизнь, казалось, сквозь все огни, темные воды и медные трубы, смотрела на захлопнувшуюся дверь квартиры, как в том кошмарном сне, который уже не мог никому присниться. Этот враг – смерть. Он всесилен, невидим и патологически коварен. Он приходит к безоружным, беспомощным и безмятежным, ничего не ведающим людям. Он хватает вот так, врасплох. Он коверкает жизни и подчиняет себе мир.

Кира терла пол с дезинфицирующим раствором, ее босые ноги расползались, не чувствуя опоры. Она поднималась и шла не по квартире, а по ставшей скользкой, неудобной планете, с которой так легко упасть. Она знала, что сейчас разрушаются все границы и крепости. И холодное, вечернее предгрозовое солнце за окном требовательно находит почти ослепшие глаза Киры, чтобы отдать ей приказ. От нее требуется подвиг. Не просто спасти Лешу, Катю, Машу и всех, кого она знает. Ей нужно так крепко сжать свои слабые руки, чтобы хоть на миллиметр удержать пошатнувшуюся планету. Вот где место ее подвига. Лишь с одним повезло: Кира никогда не боялась только за свою жизнь, она объективна и справедлива: другие жизни часто намного важнее. И лишь ночью Кира горько расплакалась. Она такая маленькая и слабая, она просто пылинка на ветру. Как же ей справиться хоть с чем-то…

Арсений

Когда ты выносишь жизни приговор, когда ставишь окончательный диагноз собственной судьбе, когда закрепляешь отчаяние термином, тяжелым и мрачным, как могильная плита, бойся одного: ты увидел не настоящее, а будущее. Я был уверен, что после своего увечья попал в перевернутый мир. Но то была измененная, усложненная, полная мук и препятствий, – и все же жизнь. Оказалось возможным вырваться не столько за пределы физических ограничений, сколько из темницы моральных фобий. А там, на просторе, все было на местах – и козни криминала, и дело поиска, вечной битвы со злом, и крепость проверенной дружбы. Там меня ждала любовь, там оборвалось озлобленное одиночество, улеглась волчья тоска. Но отчаянное предчувствие сбылось в самом невероятном варианте. Мир в реальном размере и необозримом разнообразии на самом деле перевернулся. Его с легкостью и невероятной быстротой взял в плен невидимый вирус, который, как мне кажется, выпущен из маленькой пробирки опасными руками. Впрочем, Кира не разделяет моей конспирологии. Тот случай, когда она верит своим ученым больше, чем мне. Это ужасно, что ее светлый милый Алексей стал одной из первых жертв. Я безумно боюсь за Катю, но надеюсь, Кира вовремя ее вывезла из больницы. Я холодею, когда думаю о Марине, которая привыкла так бесстрашно ездить по разным местам. Раньше ее могли убить, ранить, похитить всего лишь люди, которых я непременно нашел бы и покарал. Теперь… Кто знает, что станет со всеми нами теперь…

– Что теперь будет, Сеня? – спросила Марина по телефону.

– Знаешь что, – ответил я. – По поводу общей ситуации могу тебе организовать интервью с Кирой или ее великими учеными. А я тебе скажу одно. Для криминала это будет время неслыханного расцвета. Все заглушит и спрячет эпидемия, все утопят во всеобщем страхе. Из хорошего: они утратят всякую осторожность и засветятся, те, кого мы ищем. И мы их найдем. Сегодня ко мне приедут Сережа и Слава. Мы, скорее всего, устроим оперативный штаб на моей квартире. Приезжай туда вечером с компом и необходимыми вещами. На случай, если возникнут проблемы с передвижениями, лучше быть вместе.

Марина сказала «хорошо». Перепуганная и подавленная Зина приняла все как должное. Ее салон закрыли, она погрузилась в заботу о дочери и, как в наши лучшие времена, ждала глобальной помощи и решений только от меня. Масштаб катастрофы неожиданно вернул ей наивность и доверчивость молодости. Помню, как когда-то ее подруга обратилась ко мне за помощью. Я даже забыл, в чем было дело: ее ограбили или изнасиловали. Но очень хорошо запомнил то, что говорила ей Зина на кухне, отпаивая чаем с коньяком.

– Все будет в порядке, честное слово. Мой сейчас побреется, оденется, поедет, всех поймает и повяжет. Так он делает всегда. Эти гады будут только пищать и просить у тебя прощения.

Мне тогда удалось не рассмеяться вслух, и я понял, почему рядом со мной эта женщина. Меня пленили прозрачные моменты ее открытости и веры в меня, в спасительный смысл нашего союза. Я и сейчас уверен, что наш союз имел великий смысл. Имя его – Катя.