Перо динозавра

— Я вернулась домой с покупками, ты же знаешь, что я оставляю обычно пакеты на всех лестничных площадках и потом по очереди поднимаю их к себе. Он тут восседал, когда я поднялась с первым пакетом. Очень вежливый, спросил, не нужно ли помочь донести все. Объяснил, что он твой друг, поэтому я пригласила его зайти, но он, как я уже сказала, отказался. Он смотрел на часы, как будто у него было много дел, — уверенно сказала Магги. — А вчера, когда он снова здесь сидел, я подумала, что это как-то чересчур подозрительно, и собиралась уже звонить в полицию. Но тут он вдруг исчез. Как и в прошлый раз. Как будто передумал. Странно, правда ведь? Ты кого-то или ждешь, или не ждешь. Я сразу побежала в спальню, чтобы проверить, не вернулась ли ты домой, так что я не слышала, вошел ли он вместе с тобой, но в твоих окнах было темно, как в могиле, — драматично сказала она, прищурившись.

— Это наверняка Йоханнес, — повторила Анна, главным образом для самой себя. — Постарайтесь вспомнить подробнее. Когда он приходил в первый раз?

— Позавчера, — уверенно сказала Магги.

Лили вышла на площадку, под мышкой у нее был зажат Блоппен.

— Можно мне жевательного мишку? — спросила она.

Магги пыхтя зашла в квартиру, Лили пошла за ней по пятам, а Анна осталась стоять на площадке. Она вдруг почувствовала, как сильно устала.

Когда они подошли к детскому саду, Анне пришло сообщение. Она полезла было в карман за телефоном, но отвлеклась из-за шума в раздевалке, где было полно детей и родителей. Лили убежала в группу и потянула одну из воспитательниц за юбку.

— Смотри! — закричала она. — Смотри! Это моя мама. Смотри, вон же она! — Лили указывала на Анну пальцем, и воспитательница вышла, чтобы разделить радость Лили.

— Смотри, у меня лев, — сказала Лили, выпячивая нижнюю губу. — Когда она начала так хорошо разговаривать? — У меня лев, у Антона носорог, а у Фатимы яичница, — сказала она, указывая на маленькие деревянные значки над шкафчиками в раздевалке.

— Скоро ваша защита? — спросила воспитательница.

— Скоро, — Анна удивленно подняла взгляд.

— Она по вам скучает, — тихо сказала воспитательница.

— У нее есть бабушка, — ответила Анна, запнувшись.

— Ну да, — спокойно сказала воспитательница, — но вы мама, и она все время говорит о вас.

Она развернулась на каблуках и вышла.

— Мне четыре года, — сказала Лили.

— Нет, солнышко. Тебе будет три года через пять недель, — Анна подняла в воздух пять пальцев. — А я заберу тебя сегодня в четыре, — она убрала один палец.

Выйдя из детского сада, она достала из кармана телефон и почувствовала, как по всему телу разливается облегчение. Сообщение было от Йоханнеса.

«Извинения приняты:) Мы не в ссоре. Мне просто нужно немного побыть одному. Целую. PS. Я был дома весь вечер и не заходил к тебе. Наверное, это какой-то другой твой поклонник:)».

Анна облегченно вздохнула. Йоханнес на нее не злился. Потом вздрогнула: кто же это был?

Она шла по направлению к двенадцатому корпусу, когда зазвонил телефон. Это была Сесилье.

— Нет, я сама ее заберу сегодня, — сказала Анна, прежде чем Сесилье поздоровалась.

— А, ну ладно. Ну что, привет, Анна, — обиженно ответила она и продолжила: — Просто мне сегодня было бы удобно. У меня отменилась встреча, и я могла бы ее забрать уже около двух. И ей не пришлось бы торчать там одной.

Анна вдруг закричала в трубку:

— Я сама ее заберу, ты что, не слышишь, что ли?! Ты что, черт возьми, не понимаешь — ты должна оставить нас в покое! Я сама тебе позвоню, — она сбросила звонок и сунула телефон в карман.

Пломба на двери в кабинет Хелланда была снята, и Анна, проходя мимо, увидела, как полицейские из технического отдела ходят по кабинету. Она замедлила шаг. На них были мягкие белые костюмы, они тихо переговаривались. В коридоре сильно наследили, и Анне вдруг очень захотелось подслушать у двери. Почему технический отдел снова здесь шастает? Зайдя в свой кабинет, она увидела, что системного блока от компьютера Йоханнеса нет на месте. Сверху на одной из стопок с книгами Йоханнеса лежало официальное уведомление о том, что системный блок изъят полицией. Анна достала свой телефон.

«Полиция стащила твой компьютер», — написала она.

Никакого ответа.

Сесилье тоже молчала.

В двенадцать часов Анна пошла в столовую, купила два бутерброда и два пакетика сока и отправилась в музей. Поднялась на четвертый этаж и открыла дверь в Зал позвоночных серебряным ключом. Горел верхний свет, Анна нашла Тюбьерга за письменным столом в окружении разных справочников и коробок с костями: он записывал что-то в разлинованный блокнот. Тюбьерг испуганно поднял глаза.

— А, это вы, — сказал он с облегчением.

— Тюбьерг, я знаю, что вы здесь ночевали, — сказала она.

Тюбьерг рассматривал свои руки, Анна заметила, что у него дергается мышца возле переносицы. Она положила рядом с ним бутерброд.

— Почему вы не ночуете дома? — спросила Анна, чувствуя нарастающее нетерпение.

Тюбьерг посмотрел на нее неуверенно.

— Анна, — сказал он наконец. — Обещайте, что вы никому не расскажете. Дайте слово!

— Никому не расскажу что?