Перо, закон и стеклянный шар (СИ)

– Неужели вы никогда не задумывались, что может быть в послании? – спросил Хальрун.

– Разве это не очевидно? – голос старухи стал язвительным. – Мой муженек был на короткой ноге с этим проклятым фабрикантом. Фонвий всегда знал, что делается на фабрике. Он так любил свое дело... Вей Осгерт, я знаю, что мой муж никогда бы не навредил фабрике, но если бы кто-то другой сделал это, Фонвий узнал бы об этом одним из первых... Обязательно узнал бы.

Хальрун потребовалось немного времени, чтобы осмыслить намек вдовы. Пока он думал, вея Сагрейв сидела рядом и смотрела куда-то вдаль. Судя по утратившему ясность взгляду, женщина вспоминала лучшие времена.

– И что вы должны были сделать, если бы вей Кросгейс передумал платить?

– Передумал он сам или его наследники, – поправила Хальруна вдова, а затем ее рот исказила неприятная, злая улыбка. – Я должна была переслать пакет страховым агентам Кросгейсов, если они остались теми же, что и до смерти моего жалкого мужа. Или конкурентам из Сартальфа... А если бы и те разорились, то пакет получила бы полиция... Я столько раз хотела это сделать, вы и представить себе не можете, вей! И вот я дождалась, когда условие будет выполнено...

Вдова смотрела на Хальруна. На ее лице появилось горькое выражение.

– И что изменилось? Ничего. Достойная награда за терпение, вы согласны, юноша?

– И поэтому вы решили мне все рассказать? – спросил газетчик. – Это хорошее решение, вея. Я знаю, что нужно делать.

Закончив Хальрун посмотрел на мрачного Дорена. Детектив сидел, сложив руки на груди и ссутулив плечи, отдаленно напоминая сову.

– Страховые агенты Кросгейсов разорились и не последнюю роль в этом сыграл тот пожар, – добавил газетчик. – Бедолагам, которых мне, впрочем, совершенно не жаль, пришлось основательно раскошелиться, и они не сумели снова встать на ноги... Так что семь месяцев назад вдова отправила пакет именно Ракарду Лакселю, текущему владельцу фабрики, конкурирующей с Кросгейсами. А шесть месяцев назад, как вы сами мне сообщили, вей Лаксель заговорил про женитьбу. Как все сходиться, а? Восемь лет назад дела Кросгейсов шли плохо. Если бы не страховые выплаты за пожар, семья могла и разориться.

– Довольно, вей Осгерт, – произнес Дорен. – Я понял, к чему вы ведете.

– Прекрасно!

– Подождите радоваться, – остановил газетчика детектив. – Кто может знать содержание послания, которое получил вей Лаксель?

– Только он сам, я полагаю. Вея Сагрейв клянется, что не вскрывала пакет.

Дорен забарабанил пальцами по столу. Он склонил голову, и хмурое лицо детектива оказалось в тени.

– Мне жаль вас разочаровывать, вей Осгерт, – медленно произнес Дорен, – но без послания управляющего все это не является фактами.

– То есть? – удивился Хальрун.

– Это значит, что записку вей Сагрейва и оставленный им пакет из живых людей видела только его вдова, в чем она вам призналась не без корысти с ее стороны. Это всего лишь голословное утверждение старой женщины, которая хранила послание целых восемь лет... Что за драма!

– Вы мне не верите? – возмутился журналист.

Дорен вдруг резко отодвинул стул, отчего ножки шумно проскребли по полу, но вставать быстро передумал. В комнате было слишком тесно, чтобы говорить стоя.

– Допустим, я вам поверил, – медленно продолжил Дорен, – только в полиции не занимаются вопросами веры, вей Осгерт. Даже если вы правы, без письма, которое наверняка уже уничтожено, доказать что-либо очень сложно... Кхм... Вдова не сохранила случайно записку с поручением?

– Не знаю, – неуверенно ответил Хальрун. – Я не спросил...

– Вряд ли, как я понимаю... Впрочем, даже уцелев, записка немногое изменила бы.

Он задумался, потирая висок, и выглядел при этом совершенно несчастным.

– Вы собираетесь все так оставить? – спросил Хальрун, подскочив с места.

– Сядьте, вей Осгерт. Что вы от меня хотите? Делом Лакселя занимаюсь не я, а вы уже получили расположение вейи. Чего вы теперь добиваетесь?

Газетчик схватил с верха ближайшей стопки листок, тест которого успел краем глаза зацепить, пока перекладывал бумаги.

– Он меня схватил и дернул, – прочел Хальрун. – Я упала, а он въехал мне кулаком... Нет, по голове потом. Первым он мне меня в живот стукнул, а потом уже по голове... Я не видела. Но больше не кому. Котомку мою он унес...

– Положите на место! – с возмущением перебил газетчика Дорен.

Хальрун моргнул, опустил бумагу и спросил:

– Вы собираетесь заниматься этим вместо дела прекрасной, молодой и богатой наследницы?

Выражение лица Дорена стало жестким, а взгляд был готов прожигать дыры в наглых посетителях. Хальрун успел пожалеть, что зачитал текст. Вначале это казалось хорошим аргументом...

– Никогда больше ничего не трогайте в этой комнате! Равно как в остальном управлении!

Газетчик продемонстрировал открытые ладони и примирительно сказал:

– Даю слово. Никогда... Детектив Лойверт, я уже и забыл, что читал.

– Вей Осгерт, – Дорен с досадой дернул головой и поморщился, – почему вас так интересует прошлое вейи? Мне казалось, вы старались ради ее расположения. Вейя не будет довольна вашими нынешними действиями.