Перси Джексон и море Чудовищ

Команда Гермеса выкрасила свою колесницу в зеленый, но она по-прежнему выглядела старой, как будто долгие годы простаивала в гараже. На первый взгляд в ней не было ничего особенного, но в ней стояли братья Стоуллы, и я содрогнулся при мысли о том, какие именно нечестные приемы они собираются пустить в ход.

Оставалось только две колесницы: одной правила Аннабет, игравшая за команду Афины, а другой – я.

Перед началом гонки я улучил минуту, чтобы подойти к Аннабет и рассказать ей про свой сон.

Услышав имя Гроувера, она насторожилась, но, когда я пересказал наш с ним разговор, снова стала замкнутой и подозрительной.

– Ты пытаешься отвлечь меня, – решила она.

– Что? Нет!

– Ладно! Думаешь, я поверю, что Гроувер умудрился наткнуться на ту самую вещь, которая только и может спасти лагерь?

– Ты это о чем?

Она возвела глаза к небу:

– Иди обратно к своей колеснице, Перси.

– Я ничего не выдумал. Он в беде, Аннабет.

Она колебалась. Было ясно: она пытается решить, стоит ли мне верить. Несмотря на наши с ней периодические стычки, мы через многое прошли вместе. И я знал, что она ни за что не пожелала бы Гроуверу зла.

– Перси, мысленную связь невероятно трудно установить. Я хочу сказать, скорее всего, тебе просто приснилось…

– Оракул, – меня вдруг осенило. – Мы можем спросить совета у Оракула.

Аннабет нахмурилась.

Прошлым летом, перед своим опасным приключением, я посетил странного духа, обитающего на чердаке Большого дома, и он сделал пророчество, которое сбылось самым неожиданным образом. Этот случай не выходил у меня из головы долгие месяцы. Аннабет знала: я ни за что бы не предложил снова прибегнуть к этому способу, если бы просто дурачился.

Прежде чем она успела ответить, протрубили в раковину.

– Участники состязаний! – прокричал Тантал. – Займите свои места!

– Мы поговорим позже, – пообещала Аннабет. – Когда я выиграю.

Пока я шел назад к своей колеснице, то заметил, что число голубей на деревьях еще увеличилось и птицы стрекотали, как сумасшедшие, так что лес переполнился их криками. Остальные, кажется, не обращали на голубей внимания, но лично меня они нервировали. Их клювы как-то странно блестели. А глаза казались ярче, чем у обычных птиц.

Тайсон предпринимал безуспешные попытки усмирить наших лошадей. Пришлось долго их уговаривать, пока они не успокоились.

«Он – чудовище, повелитель!» – жаловались они.

«Он – сын Посейдона, – отвечал я. – Совсем как… ну, как я».

«Нет! – настаивали лошади. – Чудовище! Пожиратель лошадей! Не верим ему!»

«Я вам дам сахару после гонки», – посулил я.

«Сахар?»

«Огромные куски сахара. И сено. Я ведь упоминал сено?»

В конце концов лошади сдались, и я впряг их в колесницу.

Поясняю специально для тех, кто никогда не видел древнегреческих колесниц: их делали не ради безопасности и удобства, а ради скорости. Фактически это деревянный ящик без задней стенки, подвешенный на оси между двух колес. Возница все время стоит, а во время езды здорово трясет и подбрасывает. Повозка сделана из очень легкого дерева, так что если зазеваешься на крутом повороте трассы, то запросто опрокинешься и разобьешься вместе с колесницей.

Это куда круче скейтборда.

Я взялся за поводья и направил колесницу к стартовой черте. Тайсону я вручил десятифутовый шест и велел отталкивать от нас другие колесницы, если они подъедут слишком близко, а также отбивать все предметы, которые их воины будут в нас швырять.

– Не хочу бить пони палкой, – уперся мой напарник.

– И не надо, – кивнул я. – И людей тоже не бей, по возможности. Будем соревноваться честно. Главное, не лезь в драку, чтобы я мог без помех править лошадьми.

– Мы выиграем! – просиял он.

«Скорее уж вылетим с треском», – подумалось мне. Но я должен был попытаться. Я хотел показать остальным… что ж, не знаю точно, что именно. Что Тайсон вовсе не плохой? Что я не стыжусь показываться вместе с ним на людях? Или что их шутки и дразнилки меня нисколько не трогают.

Когда колесницы выстроились на старте, лес уже просто кишел голубями с блестящими глазами. Они скрипели так громко, что зрители на трибунах что-то заметили и стали нервно поглядывать на усыпанные птицами деревья. Тантал, казалось, не обращал на голубей внимания, но ему пришлось повысить голос, чтобы перекричать стоявший над полем гвалт.

– Возничие! – прокричал он. – Займите свои места!

Он взмахнул рукой и прозвучал сигнал к началу гонки. Колесницы пришли в движение. Загрохотали копыта, поднимая тучи пыли. Толпа разразилась радостными криками.

И почти сразу же раздалось громкое противное «ХРЯСЬ!». Я оглянулся и успел увидеть, как перевернулась колесница команды Аполлона. Ее протаранила колесница Гермеса, возможно, по ошибке, а возможно, и не случайно. Ездоков разбросало в стороны, а их обезумевшие лошади потащили золотую колесницу дальше. Члены команды Гермеса, Тревис и Коннор Стоуллы, смеялись по случаю такой удачи, но недолго. Лошади, запряженные в колесницу Аполлона, столкнулись с их собственной парой, и колесница Гермеса тоже перевернулась. В клубах пыли плясали, становясь на дыбы, четыре лошади, да валялась груда разломанных досок.