Перси Джексон и море Чудовищ

Мне хотелось свернуть Клариссе шею, но было слишком поздно. Так что мне оставалось только смотреть, как Полифем поворачивается к Гроуверу и срывает с него свадебную вуаль, до сего момента скрывавшую курчавые волосы, бородку и рожки.

Полифем засопел, пытаясь подавить ярость.

– Я плохо вижу, – прорычал он. – С тех пор как один герой ткнул меня палкой в глаз. Но ТЫ-НЕ-ЦИКЛОПИХА!

Циклоп схватил платье Гроувера и разорвал. Под ним обнаружились старые джинсы и футболка. Сатир взвизгнул, уклоняясь от сокрушительного удара по голове.

– Стой! – взмолился Гроувер. – Не ешь меня сырым! У меня… у меня есть хороший рецепт.

Я потянулся к мечу, но Аннабет зашипела:

– Подожди!

Полифем опустил занесенный было огромный камень. Он колебался, готовый в любую минуту расплющить свою несостоявшуюся невесту.

– Рецепт? – переспросил он Гроувера.

– О д-да! Не ешь меня сырым, а то заработаешь кишечную палочку и ботулизм или даже чего пострашнее. Я гораздо вкуснее, если меня подрумянить на медленном огне. С чатни[18] из манго! Можешь прямо сейчас пойти в лес поискать манго. А я тебя здесь подожду.

Монстр обдумывал предложение. Сердце билось у меня в груди, как кувалда. Я полагал, что напасть сейчас на чудовище – верная смерть. Но и позволить ему убить Гроувера я не мог.

– Сатир на гриле с чатни из манго, – мечтательно протянул Полифем. Он обернулся и посмотрел на Клариссу, все так же висевшую над кипящей водой.

– А ты тоже сатир?

– Нет, ты, переросшая куча навоза! – завопила та. – Я – девочка! Дочь Ареса! А теперь развяжи меня, чтобы я могла оторвать тебе руки!

– Оторвать мне руки, – повторил Полифем.

– И засунуть их тебе в глотку!

– А ты храбрая.

– Поставь меня на землю!

Полифем сгреб Гроувера одной рукой, точно щенка.

– Надо покормить овец. Свадьба откладывается до вечера. Потом съедим главное блюдо – сатира!

– Но… ты все еще намерен жениться? – поразился Гроувер с толикой обиды в голосе. – И кто невеста?

Полифем посмотрел на кипящий котел.

Кларисса сдавленно пискнула.

– О нет! Ты шутишь. Я же не…

Не успели мы с Аннабет хоть что-то предпринять, как Полифем схватил ее и вместе с Гроувером запихнул в пещеру.

– Будь как дома! Я вернусь на закате, и у нас будет большой праздник!

Потом циклоп свистнул. Из пещеры высыпало разношерстное стадо коз и овец (не таких огромных, как овцы-людоеды) и устремилось на пастбище. Пока животные пробегали мимо него, Полифем похлопывал некоторых по спине и окликал по именам: Чтозапуз, Любимчик, Кудряшек и так далее.

Когда последняя овца вразвалочку ускакала, Полифем завалил вход в пещеру камнем с такой легкостью, с какой я обычно закрывал холодильник. Крики Клариссы и Гроувера стихли.

– Манго, – проворчал Полифем себе под нос. – Что такое манго?

И он в своем небесно-голубом наряде прогулочным шагом стал спускаться с горы, а мы остались один на один с кипящим котлом и шеститонным камнем.

* * *

Казалось, мы пытаемся сдвинуть валун уже много часов, но безрезультатно. Камень не поддавался.

Мы кричали, сложив руки рупором у щелей в скале, стучали по камню, делали все, что могли, чтобы привлечь внимание Гроувера, но слышал ли он нас, мы не знали.

Даже если бы нам каким-то чудом удалось убить Полифема, это ничего бы нам не дало. Гроувер и Кларисса умерли бы, запертые в этой пещере. Единственный способ отодвинуть камень – заставить циклопа сделать это.

Разозлившись, я ударил по валуну Анаклузмосом. Полетели искры, но больше ничего не произошло. Здоровенная скала – это враг, которого не победить волшебным мечом.

В отчаянии мы с Аннабет сидели на утесе и смотрели на небесно-синий силуэт циклопа, который прохаживался среди своих стад. Он предусмотрительно отделил обычных животных от плотоядных, разогнав группы по разным сторонам гигантского ущелья, разделявшего остров. Единственный путь через него пролегал по веревочному мосту, доски были закреплены на приличном расстоянии друг от друга, так что копытное не смогло бы пройти.

Мы смотрели, как Полифем идет к своим плотоядным стадам на дальней стороне острова. К сожалению, они его не съели. Вообще-то они, кажется, не доставляли ему особых хлопот. Он покормил их ломтями не пойми откуда взявшегося мяса, которые он доставал из большой плетеной корзины, и это зрелище только укрепило во мне мысль, зародившуюся после того, как я побывал морской свинкой: возможно, когда-нибудь я присоединюсь к Гроуверу и стану вегетарианцем.

– Обманом, – решила Аннабет. – Силой нам его не победить, значит, придется прибегнуть к обману.

– Ладно, – кивнул я. – И что это будет?

– Эту часть я еще не продумала.

– Здорово.

– Полифему придется сдвинуть камень, чтобы впустить овец внутрь.

– На закате, – напомнил я. – Именно тогда он собирается жениться на Клариссе и слопать Гроувера на ужин. Не уверен, что из этого отвратительнее.

– Я могу проникнуть внутрь, – сказала девочка. – Став невидимой.

– А как же я?

– Овцы, – протянула Аннабет. Она посмотрела на меня одним из тех хитрых взглядов, от которых я всегда начинал нервничать. – Насколько сильно ты любишь овец?

* * *