Персиковый мед Матильды

Катя могла бы и поспорить: она успела побывать с родителями на многих курортах, но решила воздержаться от комментариев. Ей было любопытно послушать родственницу Саши. К тому же она была приятно удивлена, когда оказалось, что он все же не обманывал ее и в Мюнхене у него действительно живут родные. Она ждала, что за столом рано или поздно поднимется тема покупки квартиры или дома, возможно даже, что тетка каким-нибудь образом затронет и более интересную тему – тему денег. Поэтому Катя сидела тихо, как мышка, и ловила буквально каждое слово. Кроме того, ей понравилась сама Марта. С ней было легко, приятно, да и Саша держался так, как вел бы себя, скажем, будь она его матерью. То есть он находился в естественной для себя обстановке. Во всяком случае, теперь Кате будет что рассказать матери по телефону. «Знаешь, у Саши в Мюнхене живет родная тетка, сестра его матери, очень милая женщина, ее зовут Марта».

Катя с удовольствием ела домашнюю русскую еду, хвалила Марту и выражала желание научиться так же хорошо готовить. Марта улыбалась и говорила, что это совсем просто, и, если Катя пожелает, она напишет ей рецепт. Единственное, что не понравилось Кате, – несколько раз Марта и Саша, словно забывшись, начинали говорить по-немецки. Буквально несколько фраз. Но это ее раздражало. Это ставило Сашу и Марту на ступень некой недосягаемости, поскольку Катя не понимала ни единого слова. Она взглядом пыталась дать понять мужу, что это нехорошо, и тот так же взглядом отвечал: мол, извини, забылся.

– Саша говорил, что он знает немецкий на уровне школы, но, по-моему, он поскромничал… – попыталась вставить она, но они словно не услышали.

Зато Катя обратила внимание: когда эта парочка разговаривала по-немецки, лица их немного изменялись, становились тревожно-озабоченными, и что-то трагичное проскальзывало во взгляде Марты.

– Сашина мама тоже хорошо готовила, – как ни в чем не бывало продолжила Марта, заметно оживляясь и стараясь придать своему лицу выражение полной безмятежности. – Особенно ей удавались пирожки с мясом. Если удавалось найти гусиную печень, она готовила паштет, помнишь, Саша? Делала его по всем правилам. Он получался нежным и очень вкусным.

– Но я его никогда не любил и не понимал, что это вы все в нем находите? Мне больше нравился ее винегрет, потому что в нем было много квашеной капусты, да и масло она использовала неочищенное, настоящее подсолнечное, тогда ведь очищенного и не было в продаже, – отозвался он.

Катя понимала, что они произносят все это просто для того, чтобы что-то сказать. Особенно это касалось Саши. Что бы он ни говорил, какую бы чушь ни нес, лицо его было слишком серьезным для пустой болтовни, а в голосе чувствовалось напряжение. Хотя Кате могло все просто показаться.

Сладкий пирог с абрикосами они запивали мятным чаем. Обед подходил к концу, и Катя не представляла, что они будут делать после того, как Марта уберет со стола. Может, Саша распрощается с теткой, и они вернутся в замок? Хотя программа может быть и другой. Возможно, Марта предложит им совершить экскурсию или предпринять поездку к другим его родственникам? Ведь она ясно сказала, когда речь шла о матери Саши: «Она совершила большую ошибку, что не поехала с нами сюда…» То есть в Германию переехали и другие их родственники. Да Саша и сам как-то сказал об этом: «Я – немец! У меня и отец – тоже немец из Поволжья. Многие наши родственники переехали в восьмидесятых годах сюда, а мама почему-то боялась».

Не очень-то веселое занятие – навещать родственников мужа. Накрытые столы, дежурные фразы, искусственные улыбки – кто им Саша, а тем более Катя? Позабытый родственник из России, которого они обязаны встретить, угостить и сделать вид, что помнят не только его, но и его маму, которая по глупости не решилась переехать в Германию.

Размышляя об этом, Катя носила из гостиной в кухню грязные тарелки, улыбалась Марте, двигавшейся по своей квартире куда проворнее ее, успевала бросить взгляд на курившего в кресле Сашу. На какое-то время Катя задержалась в кухне, вызвавшись вымыть посуду, на что Марта заметила, что это сделает посудомоечная машина, но, если Катя хочет помочь, пусть почистит апельсины.

Оранжевый жирный сок стекал по пальцам, в кухне благоухало апельсинным ароматом, и на какое-то мгновение Катя вдруг почувствовала себя вполне счастливой. Почему она так неспокойна? Зачем мучает себя и Сашу приступами ревности? Подозревает его во всех смертных грехах, даже в причастности к криминалу, и отказывается верить в то, что он в состоянии заработать деньги честным образом? А может, все, напротив, очень хорошо? Саша старается устроить их жизнь, занимается вопросом покупки квартиры или дома, советуясь с давно живущей в Мюнхене теткой, хочет продемонстрировать молодой жене свою состоятельность, а она, неблагодарная, треплет ему нервы!