Персональный ребрендинг

Лиза стала все больше времени посвящать своему хобби — вину — и записалась на курсы сомелье. Вскоре она с удивлением обнаружила, что ее юридическая подготовка идеально подходит для новой карьеры в винной индустрии. Во-первых, как большинство научных сотрудников, она умела ясно выражать свои мысли и собирать информацию. Свободно владея русским, испанским, французским языками и немного итальянским, она могла напрямую общаться с виноделами — простыми фермерами, не знающими английского. Во-вторых, оказалось, что юридическое образование обострило ее способность оценивать вкус вина. «Анализ вина — это дедуктивный метод, — поясняет Лиза, — а навыкам дедукции уделяют особое внимание при обучении юристов. У меня проявилась способность разлагать вкус вина на составляющие с помощью дедукции».

В-третьих, подготовка к ведению споров помогала ей в беседах на винные темы. «Многие люди не обладают очень полезным навыком — умением объяснить сложную проблему дилетанту». Наконец, что довольно забавно, Лиза уже знала, как пишут диссертации. Оказывается, чтобы стать магистром виноделия (и попасть на отраслевые вершины), нужно много лет учиться, сдавать экзамены и написать диссертацию о вине. В этом ей и пригодились отточенные исследовательские навыки. Сегодня Лиза работает координатором по диссертациям в Американском институте вина и виноделия.

На первый взгляд, у юриспруденции и виноделия мало общего. Однако история Лизы показывает, что в профессии зачастую нужны вовсе не те навыки, которые кажутся очевидными непосвященным. Вполне вероятно, что и ваши умения можно применять в других сферах.

Что такое есть у вас, чего нет у конкурентов

Поразмышлять над тем, какими навыками или способностями, редко используемыми в выбранном поле деятельности, вы обладаете, весьма полезно. Сьюзен Лидс получила МВА в школе бизнеса Уортона и более пятнадцати лет проработала в сфере банковских инвестиций: программы кредитования, ценные бумаги с фиксированной процентной ставкой, муниципальные облигации — всем этим она была сыта по горло. После нескольких лет, которые Сьюзен посвятила воспитанию детей, она занялась поиском новых направлений профессионального развития. «Мне не хотелось возвращаться к прежнему занятию, — говорит она. — Если уж выходить на работу и обделять вниманием детей, нужно делать что-то важное, что мотивирует и приносит удовлетворение».

Став матерью, Сьюзен заинтересовалась вопросами экологии: «Я начала задумываться о происходящем вокруг, о том, в каком мире предстоит расти нашим детям». Просматривая сайт экологической правозащитной организации, она наткнулась на список вакансий: требовался специалист по банковским инвестициям. Вскоре Сьюзен вышла на работу и поступила в двухгодичную аспирантуру по специальности «Политика».

Происходящее сразу стало для нее культурным шоком. Она никогда не работала в некоммерческом секторе и не проводила политические исследования, а ее доходы резко уменьшились. «Я чувствовала себя там как рыба, вытащенная из воды, — вспоминает она. — В компании было четыреста сотрудников, и только двое со степенью МВА: один в бухгалтерии, вторым была я». Сьюзен не всегда принимали хорошо. «Ко мне относились с подозрением, как к любому перебежчику из мира бизнеса в мир экологических правозащитников. Многие экологи-активисты видят врагов в таких людях, как я. И словно я говорила на другом языке, меня не понимали, к моему мнению не прислушивались».

Намереваясь с успехом окончить аспирантуру, Сьюзен всерьез взялась за учебу. «Я изо всех сил старалась сосредоточиться на хорошем: новое место позволяло мне познакомиться и наладить контакты с огромным количеством людей, занимавших весьма высокие посты; едва ли я когда-нибудь познакомилась бы с ними. Радовала также значимость моей работы».

Вращаясь среди юристов, правозащитников и исследователей, Сьюзен открыла в себе особые умения. «Им нужен был человек, который мог говорить с представителями Уолл-стрит на их языке; а я это умела». Она также обнаружила важные связи со своей прежней работой. «Одной из наших разработок было повышение энергоэффективности зданий, — рассказывает она. — Этот процесс похож на инвестицию: сначала ты инвестируешь в здания, а потом обращаешься с ними как с финансовыми активами. Большая часть работы по популяризации энергосберегающих технологий проводилась традиционалистами. Они же не рассматривали это как инвестиции, а просто пытались заставить людей поступать иначе, вместо того чтобы представить проблему с экономической точки зрения. Я же говорила им: “Вы можете сделать такую инвестицию, которая обеспечит хороший возврат [вложений]. Не смотрите на эти расходы как на вынужденные траты”».