Персонаж. Искусство создания образа на экране, в книге и на сцене

Однако на вечеринках после пары бокалов он рассказывает в присутствии жены забавные истории, выставляющие ее в неприглядном свете. И каждую свою шпильку он заканчивает ласковым «Да, дорогая?» Все присутствующие прекрасно понимают, что он считает свою жену дурой. Ей же остается только улыбаться и кивать. Он уязвляет ее, а в ответ заставляет демонстрировать любовь, приправляя бочку дегтя ложкой меда.

Вина/Прощение

Представьте себе карьериста-трудоголика, который вымещает свои неудачи на детях, не давая им свободно вздохнуть. А потом в один прекрасный день сообщает, что у него диагностировали риск инфаркта от стресса. Тем не менее он продолжает работать круглыми сутками, поэтому детям приходится прощать ему обиды и восхищаться его мужеством. Еще лучше, если он никому не скажет о риске инфаркта и в конце концов свалится с сердечным приступом на работе, – тогда детям придется восхищаться его стоицизмом и жертвенностью. И в том и в другом случае его страдания перечеркивают его жестокость, и дети прощают ему все, что пришлось от него вытерпеть[88].

Чтобы придать характеру объем, при работе над персонажем вдохновиться можно любой пришедшей на ум парой из положительного и отрицательного эпитетов. Жесткий/мягкий, сладкий/кислый, спокойный/буйный – это просто навскидку.

Внутренние грани

[Разум] в себеОбрел свое пространство и создать

В себе из Рая – Ад и Рай из АдаОн может[89] .Джон Мильтон. Потерянный рай

Все внешние грани – физические, социальные, личные – берут начало в разуме, который их породил. Поэтому сложные персонажи склонны утягивать повествование в свой внутренний мир, и их внутренние конфликты становятся важнее и увлекательнее, чем внешняя борьба. Так происходит даже в тех случаях, когда внутренние конфликты персонажа в конце концов находят выход в жестокости и насилии. Два примера – Раскольников в «Преступлении и наказании» Ф. М. Достоевского и Кэтрин (Флоренс Пью) в «Леди Макбет» по сценарию Элис Бирч.

Поскольку писатель встраивает сложного персонажа в ход событий, а события подгоняет под персонажа, все самые значимые поворотные моменты происходят в глубинных слоях. Автор вслушивается в слова персонажа, всматривается в его жесты, в то, что скрывает его взгляд, погружается в клокочущие бездны его психологии, пытаясь разгадать, как отражается происходящее снаружи на внутреннем мире.

Автор может заметить, что внешние события его истории вызывают внутреннюю реакцию, которая движет персонажа по арке его развития, меняя его натуру к лучшему или к худшему: он становится сильнее или слабее, более инфантильным или зрелым, реализует себя или выгорает. Интерес к тому, как и почему протекает эта внутренняя эволюция, побуждает воображение писателя проникнуть в центральное «я» персонажа, и уже оттуда, с этой субъективной точки зрения, придумывать новые события, способные усилить и раскрыть развивающуюся натуру персонажа. Изменения в последовательности событий влекут за собой дальнейшее исследование внутренней натуры, а изменения во внутренней натуре ведут к перестройке событий – и так далее, процесс идет.

Рефлексирующие умы, такие как шекспировский Гамлет или Кларисса Дэллоуэй у Вирджинии Вулф, страдают от когнитивного диссонанса, как мы сказали бы сегодня. Они барахтаются в пропасти между мыслью и делом. Их разум захлестывает буря воспоминаний, желаний, снов и грез наяву, потоков осознанных и полуосознанных страхов и тревог из-за действий и бездействия, попыток отделить реальность от иллюзий, а истинное от ложного, и так до тех пор, пока окончательное решение не воплотится в конкретном поступке.

Очень часто зерно противоречия, из которого потом вырастает грань, дает отрицательная сторона человеческой натуры, та самая, которую люди зарывают поглубже, а писатели раскапывают. Эти первозданные источники сложности персонажа находятся на двух внутренних уровнях – подстрекаемых мыслью противоречий, борющихся в сознательной плоскости, и безмолвных конфликтов, разыгрывающихся в подсознании.

Осознанные конфликты

В зависимости от глубины осознания себя сложный персонаж либо осмысливает, либо в той или иной степени чувствует свои внутренние несоответствия и вызываемые ими неурядицы. Его частное «я» понимает, что иногда он зрит в корень и видит всех насквозь, а иногда не замечает очевидного. Временами он мягкосердечен, а временами жесток. В большинстве случаев он пытается разрешить эти противоречия или по крайней мере взять под контроль.

Некоторые частные грани касаются мышления и соединяют такие противоположности, как ум/глупость, любознательность/безразличие, богатое/бедное воображение. Другие парадоксы образуются из граней, связанных с эмоциональной сферой, – импульсивность/рефлексия, злость/спокойствие, храбрость/робость. Они обеспечивают эмоциональную сложность роли.