Перстень Ивана Грозного

— Может, хоть вы объясните…

— Согласно документам, в этой квартире, — перебил ее Лебедкин, — проживает гражданка Лютикова Ирина Сергеевна… то есть она здесь проживала…

— Ну да. — Женщина недоуменно пожала плечами, поправила полотенце. — Это я и есть…

— То есть как это вы? — оторопело проговорил капитан. — Что значит — вы?

— Я — Ирина Сергеевна Лютикова… да вот хоть ее спросите! — Она кивнула на спутницу Лебедкина.

— Я… да… жильцов много, всех не упомнишь… — заюлила председатель, глаза ее забегали, и тени стали не сиреневыми, а какими-то белесыми.

— Ну, или ее… — Женщина повернулась к выглядывающей из-за двери соседке. — Лидия Аскольдовна, подтвердите!

— Ничего не буду подтверждать, потом затаскают! — ответила та и скрылась за дверью.

— Ладно, — проговорил Лебедкин, справившись с удивлением. — Документы у вас имеются?

Показалось ему или нет, молодая женщина при этих словах немного замялась. Однако тут же взяла себя в руки и бодро проговорила с уверенной интонацией:

— А как же! Конечно, имеются!

Она развернулась и удалилась в глубь квартиры.

Лебедкин переглянулся с Мазаевой и вошел в прихожую. Председательница последовала за ним и аккуратно прикрыла за собой входную дверь. Затем сложила руки на груди, как статуя командора, и прочно утвердилась на месте, показывая всем своим видом, что это всерьез и надолго.

Вскоре молодая женщина снова появилась в прихожей, на этот раз без полотенца на голове.

Влажные волосы были кое-как причесаны. Она протянула Лебедкину водительские права. Капитан взглянул на права, потом на женщину. Женщина была похожа на фотографию, точнее, фотография была на нее похожа.

Лебедкин услышал за спиной тяжелое, взволнованное дыхание, оглянулся — председатель ТСЖ Мазаева тянула шею, заглядывая в документ. «Вот черт, — подумал он, — теперь непременно пойдут разговоры по всему дому…»

— Спасибо, — он повернулся к Мазаевой, — вы мне очень помогли, а теперь я вас больше не задерживаю.

— А как же… вам может понадобиться… — разочарованно протянула председательница.

— Обстоятельства дела изменились, появились непредвиденные аспекты, и теперь я вполне управлюсь без вас, — твердо сказал капитан, хотя и знал уже, что все бесполезно — разговоры по дому все равно пойдут, бухгалтер подсуетилась.

Мазаева все еще разочарованно топталась на месте, и капитан строго проговорил:

— Вы свободны!

Мазаева вздохнула и вышла из квартиры. Лебедкин взглянул на хозяйку этой квартиры — и ему показалось, что в ее глазах промелькнула благодарность.

Из-за двери тут же донеслись приглушенные голоса — председатель Мазаева обсуждала сенсационные новости с любознательной Лидией Аскольдовной.

— Теперь вы убедились, что я — это я? — осведомилась хозяйка квартиры. — Может быть, вы объясните, в чем дело?

— Объясню, — кивнул Лебедкин. — Только еще одна просьба — вы не могли бы показать мне свой паспорт?

И снова ему показалось, что Лютикова смутилась. Еще бы, ведь ее паспорт лежал в данный момент у Лебедкина в кармане, ему выдали сумочку погибшей и все вещи, там и был паспорт.

— Паспорт? — переспросила Лютикова, чуть заметно потупившись. — А я не помню, где он… я его куда-то запихнула… куда-то он запропастился… а вам очень нужно?

— Очень, — строго проговорил капитан и хотел добавить, чтобы она не валяла дурака, но удержался.

— Да в чем дело-то? — протянула женщина. — Объясните наконец, что случилось?

— Значит, паспорта у вас дома нет?

— Есть, но я не помню, где…

— А вы его никому не отдавали?

Лютикова окончательно смутилась, опустила глаза, потом справилась со своим смущением и повторила:

— В чем дело? Ну, я его действительно дала своей знакомой… это что — преступление?

— Ну, не преступление, но вообще-то нарушение паспортного режима. Вот вы вроде взрослая грамотная женщина, а таких простых вещей не знаете. А как зовут эту вашу знакомую?

— Она очень просила никому не говорить…

— Это не тот случай. Слушайте, я ведь из полиции, вы мой документ видели, так что не просто так к вам пришел чай пить! — рассердился Лебедкин. Он был голоден и зол, с утра, кроме чашки кофе с черствой булочкой, ничего не съел.

— А что… — Женщина подняла глаза на капитана, в ее глазах промелькнул испуг. — А что с ней случилось?

— Случилось… — протянул Лебедкин. — Так все же, как зовут вашу знакомую?

— Что… что с ней случилось? — Лютикова схватила капитана за руки, потом осознала неуместность такого жеста, разжала руки и отшатнулась. — Что?

— Она умерла… погибла… — неохотно проговорил капитан. — Так все же, как ее зовут?

— О господи! — ахнула Лютикова. — Она так этого боялась… и это случилось…

Молодая женщина прижала руки к сердцу, задышала быстро и сильно побледнела.

— Ой, вы не вздумайте тут в обморок упасть! — встревожился Лебедкин, который ужасно боялся женских слез и обмороков. — Вам воды принести? Где у вас кухня?

Лютикова с усилием отлепилась от стены и слабо махнула рукой куда-то в сторону.