Перстень русского дракона

— Это основано только на одном мокром листке из альбома? — иронично фыркнул литератор.

— Не только, а еще на покрасневших глазах мальчика на завтраке, на его грустном и удрученном виде. Видно, только вы не заметили, как Петр переживает смерть Луизы. Он еще мальчик с тонкой душевной организацией, и я на сто процентов уверена, куда он мог направиться! — ничуть не испугавшись, прямо глядя в глаза Спасскому, ответила Глафира.

— На озеро? — переспросил Свистунов.

— На место гибели своей возлюбленной! — кивнула Глаша.

Спасский задумался, пожевал губами, а потом скомандовал:

— Ну что вы застыли?! Быстрее, поторапливайтесь! Надо проверить эту догадку!

Глаша удовлетворенно кивнула, признавать свои ошибки литератор Спасский не собирался.

Когда они добрались до озера, уже стемнело. Безмолвная тишина окружала водную гладь, ни единого плеска не нарушало безмятежную картину. В камышах, где днем ранее нашли руку, Пети не оказалось. Лука Матвеевич грозно взглянул на Глафиру, но тут подал голос Свистунов:

— Вон смотрите, там на воде что-то есть! Вон, смотрите!

Действительно, что-то темное виднелось посреди толщи воды, посередине озера.

— Змей, что ли? — ахнул Аристарх Венедиктович. — Чудовище!

— Да нет, — прищурил глаза Спасский. — Это лодка, точно лодка! И там Петя! В лодке! Эй, Петя!! Петя! Ау!!

— Петя! Петя! — закричали и замахали руками на берегу Глафира и сыщик Свистунов.

— Петя! Сынок! — громко кричал Лука Матвеевич, но лодка была далеко, и мальчик их не слышал.

— Нет, не слышит! Он так не услышит! Надо что-то делать! — твердо сказала Глаша.

— Но что? Он же не слышит! — развел руками Спасский.

— Тут есть вторая лодка?

— Знаете, тут иногда вдоль берега рыбаки оставляют на ночь лодки, чтобы рано утром за уловом отправиться! Пойдемте поищем! — Спасский первый побежал вдоль кромки воды.

Остальные отправились следом.

И им несказанно повезло, за следующим рядом камышей на легких волнах колыхалась привязанная к березе небольшая утлая лодочка.

Лука Матвеевич первый уселся в плавательное средство, затащил туда весла.

— Ну же, Аристарх Венедиктович, живо, садитесь! Мы должны спасти моего мальчика!

Свистунов с сомнением смотрел на хрупкий ненадежный челн.

— Знаете, Лука Матвеевич, я, наверное, пас! Я не поеду! Я вас тут подожду, подстрахую на берегу! Если мы все потонем, то будет кому сообщить о случившемся! И вообще я плавать не умею, а там, говорят, чудо-юдо водится! Змей и сожрать может!

— Ясно, вы трус, — вполголоса сказал Спасский.

Свистунов аж затрясся от негодования: