Перстень русского дракона

На новом листке начали проступать контуры глубокого озера и прибрежных камышей. Старательно рисуя волны на водной глади, Таня думала о возможном утоплении девочки, но как же тогда она смогла написать записку матери через неделю после своего исчезновения? Не со дна же озера она писала!

— Бред какой-то! — снова испорченный листок улетел в урну.

На третьем листке Татьяна старательно выводила послание, оставленное Анечкой на записке.

— МАМА ПАМАГИ! — записала парикмахер и задумалась. Вот здесь кроется разгадка — в самой Аниной записке. То, что это писала пропавшая девочка, графологическая экспертиза подтвердит, да и сама Светлана Сорокина сразу же заявила, что это почерк ее дочери.

— МАМА ПАМАГИ! — снова вслух зачитала Таня. — Мама! А почему не папа? Интересно, кто у нас папа и где он сейчас? — задумалась детектив. — И что он делает? Газеты читает? — фыркнула она. — Газета! Точно! Вот оно!! — от удачной догадки Таня подпрыгнула на месте и принялась носиться кругами по комнате, повторяя лишь одно слово: — Газета!

Не сдержав своего воодушевления, Таня схватила телефон и принялась набирать знакомый номер симпатичного следователя Куликова.

— Ну что, капитан, есть какие-нибудь новости по нашему расследованию?

— Таня, ты не поверишь, я как раз собирался тебе звонить! — радостно откликнулся в трубке Иван. — Пришла окончательная экспертиза по записке. Доказано экспертами: записку о помощи написала Анна Сорокина.

— Я тут подумала об этом клочке бумажки, в экспертизе написано, что это именно за газета?

— Да, сейчас посмотрю, где-то было… — Иван зашуршал бумагами. — Вот оно. Газета, судя по шрифту, по размеру и написанию букв, может быть только «Удмуртские известия» или «Научная жизнь».

Таня замерла на месте от подтверждения своей неожиданной догадки.

— Ваня, это точно не «Удмуртские известия», — заплетающимся голосом ответила она.

— Ну, эксперты не столь категоричны, дело в том, что шрифт как раз больше походит на «Известия…», а вот фрагмент небольшой, удалось разобрать две строки, которые относятся…

Но Таня его перебила:

— Я точно знаю, к чему они относятся. Помнишь, при нашей первой встрече ты рассказывал про бабульку Кузнецову, у которой сосед ворует газету «Научная жизнь» из почтового ящика? Мы еще тогда посмеялись над этим…

На другом конце импровизированного провода воцарилась оглушающая тишина. Иван отлично понял, что она собирается сказать.

— Ты хочешь сказать, что… Твою дивизию, Таня, ты права… — в сердцах выразился Иван, — мы немедленно выезжаем на задержание этого «научного работника», который ворует соседские газеты… Твою дивизию, почему ты всегда права?

5 августа 1868 г. Тверская губерния. Раннее утро

Поздно ночью из Твери приехали уставшие и вымотанные супруги Москвины и доктор Свирин. Аркадий Петрович сопровождал в имение пациентку, опасаясь, как бы роды не случились по дороге. Но все прошло спокойно, и теперь после жуткой дороги гости отсыпались в своих комнатах. На всякий случай Москвиных снова переселили в другое крыло имения, подальше от тревожных воспоминаний.

Степан с крокодилом тоже вернулись поздно. Севе так понравилось плескаться в озере, что мужики с превеликим трудом вытащили его оттуда и доставили в имение. Сейчас Себек снова сидел в своей яме, с обидой глядя на двуногих, которые не оставили его в прохладной водичке озера Бросно. Не Нил, конечно, но поплавать можно. Мужики так опасались, что Сева сорвется с поводка, что отпустили его буквально на полметра в воду и контролировали каждое движение заморского гостя.