Читаем Перстень с трезубцем полностью

В недалеком прошлом, взор Алишер-паши пал на земли одного знатного графа, он являлся состоятельным дворянином, владеющим соляными копями. Лакомный кусок – эти земли, они могли бы войти в пашалык вице-визиря. У паши состоялся тайный разговор с князем Запольяи, пытавшегося захватить земли графа Ласло. Но события минувших лет отодвинули затею о захвате рудников на неопределенное время: умер Запольяи, но мечта, овладеть копями не выходила у Алишер-паши из головы. Если бы не покровительство королевы и благородный жест султана в сторону Ласло, то летом 1541 года замок Железная рука принадлежал бы Алишер-паше. А идти против воли султана вице-визирь не осмелился, перед его глазами был хороший пример, как Сулейман лишил звания Фархада-пашу, за то, что он присвоил себе власть в некоторых провинциях и незаконно казнил людей. В последствие по воле султана, Фархад-паша был казнен.

Учитывая политическое значение, Сулейман являлся не только завоевателем, но и старался дипломатическим путем урегулировать положение в Венгрии и Австрии. Указы, изданные им, предписывали, чтобы воины соблюдали дисциплину и порядок, ведя себя дружественно с простыми людьми. Из записей дневника Сулеймана доходили до людей такие примеры: «Один из всадников был избит палками за то, что затоптал урожай пшеничного поля. Пехотинец обезглавлен за кражу репы с огорода».

Потому не спешил Алишер-паша с захватом земель Ласло, а ждал удобного случая, чтобы в ближайшее время осуществить свою мечту. Но пропажа священного знамени, гарнизонной казны и письма к султану, помешали его планам.

Поразмыслив, он написал еще одно письмо и под вымышленным именем, послал его третьему министру, предупреждая, чтобы султан избрал другой путь, для возвращения на родину.

Вечером в дверь комнаты паши постучали, и офицер охраны доложил, что у ворот крепости стоят две молодые женщины с просьбой, чтобы их пропустили к паше. Одна из них заявляет, что является женой аги.

Алишер-паша заинтересовался и отдал приказ привести женщин. Он принял их в другом помещении и обратился с вопросом:

– Кто вы и что привело вас в крепость?

Облаченная в турецкую одежду женщина, ответила:

– Меня зовут Зульфия, а это моя служанка Кьяра. Я жена Вашего подданного Герей-аги. Господин, как только я узнала, что Вы прибыли в эту страну, сразу же направилась из Темешвара к Вам.

– Вот как?! – удивился паша, – давно ли ты видела своего мужа?

– Почти три месяца прошло, как мы расстались, его взяли в плен мадьярские разбойники.

– Как в плен?! Так твой муж жив?

– Не знаю мой господин, но когда его увозили связанным, он еще был жив, – и она заплакала.

Алишер-паша указал своим слугам, чтобы увели служанку, а Зульфию попросил успокоиться и сообщить обо всем, что она знает.

Турчанка рассказала, как обоз попал в засаду гайдуков на перевале, как по пути Герей-ага выменял графиню на коня, а потом на них напали мадьяры и перебили всех воинов, а ее мужа захватили в плен. Выслушав ее, паша спросил:

– Кто была графиня, кто-нибудь упоминал ее имя?

– Точно не помню, но кажется Герей-ага назвал ее Ребекой, а после всего, что там случилось, главный разбойник почему-то называл ее Илоной.

– Припомни хорошенько, может, кто – то называл ее полным именем.

Зульфия, задумавшись, напрягла память.

– Кажется Чонгор или Жонгор…

Паша прищурился и, приподняв от удивления правую бровь, произнес:

– Может Жомбор?

Зульфия воскликнула:

– Да-да, мой господин, так ее называл мой муж!

Алишер-паша призадумался и жестом указал, чтобы Зульфия вышла из комнаты. «Кажется, я догадываюсь, как мариду Вашару удалось перехватить мой караван. Он вырвал у Герей-аги мое послание, адресованное Хаджи-бею. Теперь я понимаю, что этот собака – Керим, действительно был заслан в крепость мадьярским разбойником. Интересно, гайдуки оказались в дубраве случайно или кто-то сказал им, что Герей-ага пойдет именно через «Перевал смерти» к Дубравице? Где Герей-ага и куда подевалась графиня Жомбор?»

Паша хлопнул в ладоши и приказал, чтобы нашли Хадияр-бея. Через некоторое время комендант предстал перед господином.

– Опроси как следует Зульфию и немедля выезжай с отрядом воинов в сторону Дубравицы, где, по словам жены аги произошел бой с мадьярами. Я хочу, чтобы ты отыскал кого-нибудь из местных жителей и допросил, наверно они могли видеть отряд гайдуков. Отыщи след, ведущий к логову разбойников. Ты знаешь о том, что Герей-ага жив и сейчас находится в плену?

– Господин, для меня это новость! А кто его пленил?

– Преступник Вашар.

– О, Аллах! Неужели мы на правильном пути и скоро этого разбойника посадим на кол. Мой господин, я обратил внимание на оперение стрел, торчавших в телах наших убитых воинов, и заметил, что они похожи на трезубец.

Бей протянул паше несколько обломков стрел. Вице – визирь осмотрел их внимательно и кивнул головой.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза