Пертская красавица

казалось, нисколько не угнетали, а напротив того – воз-

буждали. Он говорил с Рэморни дружественно, и, хотя не

вспоминал минувшую ночь, было ясно, что он не забыл про

то, что хотел бы изгнать из памяти окружающих, – про свои

вчерашние капризы. Со всеми он был любезен, а с Рэморни

даже шутил насчет ожидаемого приезда Кэтрин.

– Как удивится наша прелестная скромница, попав в

семью мужчин, когда она ждала увидеть вокруг клобуки да

рясы прислужниц этой ханжи, леди Марджори! А ты, Рэ-

морни, я вижу, не жалуешь в своем доме женский пол?

– Да, кроме вашей странствующей музыкантши, вы

женщин здесь не увидите. Я держу только двух-трех слу-

жанок, без которых уж никак не обойтись. Кстати, ваша

француженка настойчиво спрашивает, где же та дама, ко-

торой, по обещанию вашего высочества, она должна быть

представлена. Прикажете ее отпустить, чтобы она на сво-

боде погонялась за новой своей госпожой?

– Ни в коем случае. Она нам нужна – будет развлекать

Кэтрин. Послушай! А не устроить ли нам для строптивой

смиренницы небольшой маскарад?

– Не понимаю, милорд.

– Олух ты этакий! Мы не будем ее разочаровывать, и

раз она ожидает застать здесь герцогиню Ротсей, я буду…

герцогом и герцогиней в одном лице.

– Мне все-таки невдомек.

– Эх, умник бывает тупее всякого дурака, – сказал

принц, – если сразу не уловит, о чем идет речь. Моя гер-

цогиня, как ее величают, так же спешила покинуть Фолк-

ленд, как спешил я с приездом сюда. Мы оба не успели

собрать свою одежду: в гардеробной рядом с моей спаль-

ней осталось столько женского тряпья, что достало бы на

целый карнавал. Послушай, я раскинусь здесь, на этом

ложе, изображая собой госпожу Марджори, – в траурном

покрывале, в венце скорби обо мне, забывшем супруже-

ский долг! Ты, Джон, прямой и чопорный, отлично сой-

дешь за ее придворную даму – графиню Гермигильду,

гальвегианку, а Двайнинг будет представлять старую

ведьму, кормилицу герцогини, – только у той больше волос

на верхней губе, чем у Двайнинга на всем лице с теменем в

придачу, придется ему для пущего сходства наклеить себе

бороду. Приведи судомоек с кухни да подходящих пажей,

какие найдутся: мы из них сделаем моих постельниц. Ты

слышал? Исполняй немедля!

Рэморни бросился в прихожую и разъяснил лекарю

выдумку принца.

– Потешь сумасброда, – сказал он, – а мне, как поду-

маю, что предстоит нам сделать, хочется поменьше на него

смотреть.

– Доверьте все мне, – ответил лекарь и пожал плечами.

– Что ж это за мясник, если он способен перерезать горло

овце, да страшится услышать ее блеяние?

– Боишься, что я отступлюсь? Нет, я не забуду, что он

хотел загнать меня в монастырь, отшвырнуть, как сло-

манное копье! Пошли!. Впрочем, постой, прежде чем

устраивать дурацкий маскарад, надо что-нибудь предпри-

нять, чтобы обмануть тугодума Чартериса. Если оставить

его в уверенности, что герцогиня Ротсей еще здесь и при

ней – Кэтрин Гловер, он, чего доброго, явится с предло-

жением своих услуг и прочая в такой час, когда его при-

сутствие, как едва ли я должен тебе объяснять, окажется

нам неудобно… Это не так уж невероятно, ибо в отеческой

заботе меднолобого рыцаря о девице многие видят кое-что

иное.

– С меня довольно вашего намека, рыцаря я устраню.

Такое пошлю ему письмецо, что в ближайший месяц в

Фолкленд его не заманишь – он скорей согласится поехать

в ад. Вы мне не скажете, кто духовник герцогини?

– Уолтиоф, монах-францисканец.

– Достаточно. Сейчас же приступаю.

Не прошло и нескольких минут, как Двайнинг, на ред-

кость быстрый писец, закончил письмо и вручил его Рэ-

морни.

– Чудесно! Ты мог бы найти свое счастье около Рот-

сея… Впрочем, я из ревности закрыл бы тебе доступ к

принцу… когда бы дни его не были сочтены.

– Прочтите вслух, – сказал Двайнинг, – чтобы мы могли

судить, то ли это, что надо.

И Рэморни прочитал нижеследующее:

– «По повелению нашей могущественной и высоко-

родной принцессы Марджори, герцогини Ротсей и прочая,

мы, Уолтиоф, недостойный брат ордена святого Франци-

ска*, извещаем тебя, сэр Патрик Чартерис, рыцарь из замка

Кинфонс, что ее высочество крайне удивила дерзость, с

какою ты позволил себе прислать в ее дом женщину, чье

поведение мы должны считать весьма легкомысленным,

судя по тому, что она, не понуждаемая к тому необходи-

мостью, более недели прожила в твоем собственном замке

без общества какой-либо другой женщины, не считая

прислуги. Об этом непристойном сожительстве прошел

слух по Файфу, Ангюсу и Пертширу. Тем не менее ее вы-

сочество, видя в сем случае слабость человеческую, не

повелела отстегать распутницу крапивой или предать ее

иному наказанию, но, поскольку два добрых инока Лин-

дорской обители, брат Тикскал и брат Дандермор, были в

ту пору отправлены с особым поручением в Горную

Страну, ее высочество препоручила им заботу об оной

девице Кэтрин, наказав им сопроводить ее к отцу (каковой,

по словам девицы, пребывает в окрестностях Лох-Тэя), ибо