Пертская красавица

терова птица правит свой полет, они все же наблюдали за

нею так внимательно и важно, как будто могли угадать, что

она преследует, носясь в поднебесье. Дуглас медленно

проехал по городу, вступив в него через Северные ворота.

Он спешился у доминиканского монастыря и заявил, что

хочет видеть герцога Олбени. Графа тотчас же пропустили,

и герцог принял его как будто любезно и дружественно, но

в этой любезности чувствовались и неискренность и бес-

покойство. Когда обменялись первыми приветствиями,

граф сокрушенно сказал:

– Ты принес вам печальную весть. Царственный пле-

мянник вашей светлости герцог Ротсей скончался, и погиб

он, боюсь, из-за чьих-то гнусных происков.

– Происков? – повторил в смущении герцог. – Но чьих

же? Кто посмел бы умышлять на наследника шотландского

престола?

– Не мне разбираться, чем порождены подобные слухи,

– сказал Дуглас, – но люди говорят, орел убит стрелой,

оснащенной пером из его же крыла, ствол дуба рассечен

дубовым клином.

– Граф Дуглас, – сказал герцог Олбени, – я не мастер

разгадывать загадки.

– А я не мастер задавать их, – сказал высокомерный

Дуглас. – Ваша светлость узнает подробности из этих бу-

маг, их стоит прочесть. Я на полчаса пойду в монастырский

сад, а потом вернусь к вам.

– Вы не пойдете к королю, милорд? – спросил Олбени.

– Нет, – ответил Дуглас. – Полагаю, ваша светлость

согласится со мной, что нам следует скрыть это семейное

несчастье от нашего государя хотя бы до того часа, пока не

разрешится завтрашнее дело.

– Охотно с вами соглашусь, – сказал Олбени. – Если

король услышит о своей утрате, он не сможет присутст-

вовать при битве, а если он не явится, эти люди, пожалуй,

откажутся сразиться, и тогда пропали наши труды. Но

прошу вас, милорд, посидите, пока я прочту эти печальные

грамоты, касающиеся бедного Ротсея.

Он перебирал в руках бумаги, одни лишь быстро про-

бегая взглядом, на других задерживаясь подолгу, как если

бы их содержание было особенно важным. Потратив с

четверть часа на просмотр, он поднял глаза и сказал очень

внушительно:

– Милорд, эти печальные документы содержат в себе

одно утешение: я не усматриваю в них ничего такого, что

могло бы снова оживить разногласия в королевском совете,

которые недавно удалось уладить торжественным согла-

шением между вашей милостью и мною. Моего несчаст-

ного племянника по этому соглашению предполагалось

удалить от двора до той поры, когда время научит его более

разумному суждению. Ныне судьба устранила его совсем,

таким образом, наши старания предвосхищены, и в них

миновала нужда.

– Если ваша светлость, – ответил граф, – не усматривает

ничего, что могло бы вновь нарушить между нами доброе

согласие, которого требуют спокойствие и безопасность

Шотландии, то я не враг своей стране и не стану сам вы-

искивать повод к ссоре.

– Я вас понял, милорд Дуглас, – горячо подхватил Ол-

бени. – Вы слишком поспешно пришли к заключению, что

я, наверно, в обиде на вашу милость за то, что вы поторо-

пились применить свои полномочия королевского наме-

стника и расправились на месте с гнусными убийцами в

принадлежащем мне Фолкленде. Поверьте, я, напротив,

премного обязан вашей милости, что вы взяли на себя казнь

негодяев, избавив меня от столь неприятного дела – ведь

один их вид сокрушил бы мое сердце. Шотландский пар-

ламент, несомненно, захочет провести следствие по этому

кощунственному деянию, и я счастлив, что меч отмщения

взял в свои руки человек столь влиятельный, как вы, ми-

лорд. Переговоры наши, как, несомненно, припомнит ваша

милость, шли только о том, чтобы временно наложить на

моего несчастного племянника известные ограничения,

ибо мы надеялись, что через год-другой он образумится и

станет вести себя скромнее.

– Таковы, конечно, были намерения вашей светлости,

как вы мне их излагали, – сказал граф Дуглас. – Это я че-

стно могу подтвердить под присягой.

– Значит, благородный граф, нас никто не может осу-

дить за то, что негодяи, как видно мстя за личную обиду,

исказили наш честный замысел и придали делу кровавый

исход.

– Парламент это рассудит по своему разумению, –

сказал Дуглас. – Что до меня, то совесть моя чиста.

– Моя тоже снимает с меня всякую вину, – сказал тор-

жественно герцог. – Но вот что, милорд: надо подумать,

куда мы поместим для вящей безопасности малолетнего

Джеймса85, который становится теперь наследником пре-

стола.

– Это пусть решает король, – сказал Дуглас, спеша за-

кончить разговор. – Я согласен, чтобы его содержали где

угодно, кроме Стерлинга, Дауна и Фолкленда…

На этом он резко оборвал разговор и вышел вон.

– Удалился… – пробормотал лукавый Олбени. – Но он

вынужден стать моим союзником… хотя в душе он мой

смертельный враг! Все равно Ротсей отправился к праот-

цам… со временем может последовать за ним и Джеймс, и

тогда наградою моих тревог будет корона.

85 Второй сын Роберта III, брат несчастного герцога Ротсея и впоследствии король

Шотландии Иаков I (Прим. автора).

ГЛАВА XXXIV